— Что ты сделал? — Должно быть, он шутит… но Вилли никогда не шутил на тему покупки лошадей.
Он скрестил руки на груди, как бы защищаясь от ее гнева:
— У меня предчувствие насчет него. Думаю, это — его год. Над ним так и написано: «Чемпион Гран-При». И…
Этой паузы оказалось достаточно, чтобы она смогла догадаться, что худшее впереди.
— Я собираюсь скакать на нем, — с вызовом произнес он.
Его заявление заставило ее вскочить со стула:
— Но, папа, даже не обсудив это с нами?
— Тут нечего обсуждать. — Он знал, что бросил бомбу. У Вилли в этом был большой опыт. Он замолчал, предоставляя Грейс возможность переварить информацию.
Сколько раз, подрастая, она слышала эту фразу — «Тут нечего обсуждать». Как часто Вилли назначал себя и арбитром, и судьей, и присяжными в суде, где дело закрывалось прежде, чем у нее появлялся шанс отстоять свое мнение?
Слезы отчаяния текли у нее по щекам, и она бросалась за утешением к матери. Реакция матери всегда была одинаковой: она вытирала слезы Грейс слегка надушенным носовым платком, обнимала ее и объясняла, что папе необходимо думать, что он действует по-своему, потому что он совершенно уверен в своей правоте. «У мужчин забавное представление о том, что они несут ответственность за все», говаривала Джорджия Кинг, наливая Грейс стакан чая со льдом. Не стоит сражаться с этой точкой зрения, можно победить более утонченными способами.
И это было правдой: несмотря на то что Вилли громогласно объявлял свое решение, подобно пророку из Ветхого Завета, провозглашающего слово Божие израильтянам, она и Эмма Рэй обычно делали или покупали то, что он сначала запрещал им.
На сей раз дело обстояло иначе. Это касалось не только ее и Вилли. На кон ставилось слишком многое: деньги, эгоизм, репутация ферм Кинга, давнишние отношения с ценным служащим, которого не легко заменить. Придется долго и ласково уговаривать и утихомиривать Хэнка Корригана, когда он узнает о решении Вилли, а это не входило в планы Грейс.
— О Господи, папочка! О чем ты говоришь? А как насчет Выкупа? Хэнк собирается…
Дверь неожиданно распахнулась. В кабинет вошла Каролина:
— Мам? Даб сказал, что я могла бы…
— Не сейчас, милая! — сказала Грейс, решительно выставляя ее из кабинета и захлопывая за ней дверь.
— Выкуп не готов, — продолжал Вилли, словно их и не прерывали. — У меня нет такого предчувствия насчет него.
Ему даже в голову не пришло посоветоваться с ней или с Хэнком!
— А чем мы занимались последние пять лет? Этот год был удачным для Выкупа, — напомнила она отцу.
Вилли свирепо глянул на нее. Она посмела сомневаться в его авторитете.