Кэтрин начала беспомощно оправдываться:
— Понимаешь, я же учительница, мои дети узнали бы… Такой позор!
— Кому? — возмутилась Николь. — Это же ему позор, не тебе! Бить женщину, мать своего сына, учительницу — вот, что называется позором. Ну, ничего, ничего, — Николь похлопала подругу по руке, заметив, как сжалась Кэтрин, — все уже позади. Я уверена, что он даже не предпринимает попыток найти тебя. И Майка.
— Мне нужен человек, который смог бы меня защитить, — пробормотала Кэтрин.
Николь выпрямилась:
— Ты действительно полагаешь, что еще не нашла такого человека? Да я ему башку снесу, если он появится! У меня припрятан хороший обрез. Ему хватит.
В книжном магазине Николь царила особая тишина, хозяйка специально прислушивалась: в библиотеках тоже было тихо, но по-другому. У Николь не запрещалось разговаривать вслух, но когда кто-то из покупателей углублялся в книгу, она невольно начинала разговаривать тише, и остальные следовали ее примеру. Тишина опускалась внезапно, и могла быть прервана в любой момент: распахивается дверь, весело, тоненько звякает колокольчик, и голос очередного покупателя врывается в зависшее безмолвие.
За те три года, что хозяйкой магазина была Николь, сложился круг людей, которых она без натяжки считала, если не своей семьей, то очень близкими друзьями. Николь знала их вкусы, и просматривая новые каталоги, опережая возможные заказы, отмечала новинки фантастики для Джимми Фокса, книги по садоводству для миссис Клемминг, сборники современной поэзии для Клэр Барроу.
Все чаще заглядывал и Рон Коллиз, который никогда не уходил из магазина с пустыми руками. И это должно было бы радовать Николь, но у нее всякий раз возникало ощущение, будто ее оскорбили этими деньгами, которые она вынуждена была принять (не дарить же ему книги, в самом деле!). Он обязательно покупал что-нибудь для Норы, и те покупатели, а особенно покупательницы, что находились в этот момент рядом, провожали его взглядами полными умиления: «Какой заботливый отец!» Николь одобряла его выбор: Линдгрен, Марк Твен, Жюль Верн, она сама выросла на их книгах. Но даже это сходство вкусов воспринималось ею, как оскорбление. Ей не хотелось иметь с Роном Коллизом ничего общего.
И все же девушка не солгала, когда сказала Кэтрин, что в случае удачи собирается выйти замуж именно за этого человека. Это решение созрело внезапно, когда она поняла, что Рон лишил ее еще и Джастина. До этого желание отомстить не заводило Николь так далеко. Мстительница рассчитывала обойтись помощью Кэтрин, лишить его жены и дочери, которую Рон любил по-настоящему. Хотя, догадывалась Николь, и не понимал девочки, глазам которой открывался совсем другой мир, не доступный виденью Рона, и потому отрицаемый им. Ему хотелось вытянуть дочь в свою реальность, и он готов был для этого даже вырубить сад, который та любила.