— И про пиратов, и про дельфинов, и про…
— Только про «Титаник» не надо, — быстро вставил сын. — Я уже насмотрелся про этот «Титаник»!
«Глупая кукла! — с запоздалым раздражением подумала Кэтрин про няньку, которая так нравилась Нику. — Барби безмозглая! Она все-таки позволяла ему просиживать у телевизора целыми часами, а он ее не выдавал. Случайно проболтался…»
Но теперь ругать Майка было поздно, и мать заверила:
— Нет, про «Титаник» рассказывать не будет. Может, про Русалочку что-нибудь новенькое сообщит… Ты не против?
— Про Русалочку? — парнишка ненадолго задумался, потом с важным видом позволил: — Про нее пускай… Она ничего. Хорошенькая.
Кэтрин устало закрыла глаза: «Хорошо хоть не сказал: сексапильная. Или что-нибудь в этом духе. Ему уже шесть, жди вопросов со дня на день. А, может, нянька его уже и в этом просветила…»
Подплывающие сны высвечивали отступающие в прошлое лица Ника, молоденькой белокурой няньки, соседей, с которыми Кэтрин не стала прощаться даже намеком, чтобы их бегство стало полной неожиданностью абсолютно для всех. Иначе кто-нибудь мог проболтаться ее мужу, ведь в округе Ника знали, как веселого и щедрого парня, по субботам охотно угощавшего приятелей пивом. Никто и не подозревал, как ломает от щедрости его кулаков все тело жены…
Женщина решилась бежать, когда Майк, жалея мать в углу кухни, куда та забилась, пытаясь спрятаться от мужа, горячо прошептал:
— Я убью его, когда он уснет. Ножом заколю.
И женщина поняла, что тянуть больше нельзя. Раз Ник не соглашается развестись, и оставить ее в покое, она просто скроется вместе с сыном, и начнет жизнь заново. Разве это невозможно?
Кэтрин заерзала, настигнутая сомнением. Как справится? В чужом городе с ребенком и без денег? А что, если в местных школах не окажется вакансии? Маловероятно, конечно, но ведь может такое быть? Что еще она умеет делать?
«Я справлюсь!»
Женщине хотелось произнести это твердо, а вышло жалобно, и это напугало еще больше. Открыв глаза, Кэтрин с тревогой осмотрелась: незнакомые люди вокруг. Разве они помогут? С чего бы им подставлять плечо, если родной человек — муж только и знал, что стряхивал ее руку, когда жена пыталась уцепиться за него, удержать дома?
Ника бесило все, что она предлагала: поиграть с сыном, сходить в театр, ну хотя бы в кино, пригласить кого-нибудь к себе, просто погулять, в конце концов! Ему просто не хотелось находиться с ней рядом. Почему же он не отпускал ее?
Кэтрин беспокоило то, что даже в собственных глазах выглядело неблагородным: она не могла вспомнить о Нике ничего хорошего. Ведь должно же было хоть что-то случиться в их прошлом… Хотя бы, когда он ухаживал за ней… Но вспоминалось только, как на первом же свидании этот парень навалился на нее в машине, твердыми коленями, грубо раздвинул ноги, разорвал белье…