— Николь, я хочу, чтобы ты знала: я собираюсь жениться на Кэтрин.
На несколько мгновений Николь лишилась дара речи, распластанная на постели. Потом, сделав над собой усилие, заикаясь, пробормотала:
— Жениться на Кэтрин? На моей Кэтрин? Рон, ты серьезно?
— Вполне. Я решил сообщить это тебе первой.
— Ты подобрал для этого самое подходящее время! — Николь постепенно приходила в себя. — Почему же здесь сейчас не она, а я?
Рон, наконец, повернулся к ней:
— Потому что я не мог этого сделать, пока мои мысли были заняты только тобой.
— Ах, все-таки мной! — Николь начинала смешить эта нелепая ситуация.
— Только тобой, — повторил мужчина. — Ты была моим наваждением долгие годы, Николь. Я просто сходил по тебе с ума…
— Не замечала.
— Да все ты замечала! Если бы ты не подарила мне сегодняшний вечер, я не смог бы избавиться от этого наваждения самостоятельно.
— Спасибо мне! — насмешливо заметила Николь. Веселая злость пришла на смену отчаянию, и Николь улыбнулась Рону:
— Что ж, все сложилась просто отлично! Тебе полегчало? Ты использовал меня, да?
И, держа улыбку, мысленно добавила: «Тогда пеняй на себя, Рон!»
— Ну что ты! — всполошился он. — Использовал… Слово-то какое! Я мечтал об этом полжизни.
— Что-то долго…
— Еще с тех пор, когда ты была совсем девочкой…
Ее передернуло:
— Так ты еще и педофил?!
— Но ведь я не притронулся к тебе, пока ты не выросла, — резонно заметил он.
— Верно, — вскочив с постели, Николь потянулась всем телом и широким жестом раздвинула портьеры. — Иди сюда, Рон! Да иди же! Полюбуйся, как там хорошо! Там тебя ждет новая жизнь.
Усмехнувшись, мужчина подошел к ней, все еще обнаженной, и обнял сзади, позволив сделать отличный кадр. Чуть запрокинув голову, Николь припала к его губам, и мысленно посчитала: «Раз, два, три, четыре… Снято!» Ее опять начал разбирать смех:
— Зря ты поделился со мной своими планами именно сейчас.
— Тебя это задело? Но я ведь знаю, что ты не выйдешь за меня замуж, Николь.
— А тебе так приспичило жениться? Ты не забыл, что уже женат?
— Это не брак, — помрачнел он. — Это совместное существование. Для Норы такая семья — сущий ад. А Кэтрин — отличная мать. И хороший человек.
Она перестала смеяться:
— Так ты собираешься жениться на Кэтрин только ради Норы?
— А ради чего еще, по-твоему? — удивился Рон. — Уж не подумала ли ты, что я люблю ее? Что ты, Николь… Для меня нет и не будет в мире другой женщины.
— Кроме кого? — уточнила она.
— Кроме тебя.
Мужчина прерывисто вздохнул и опять прижал ее так, будто они уже расставались, и в этот момент Николь не почувствовала отвращения. И мысль, что ее использовали, тоже ускользнула куда-то…