— Мистер Бэббит, я познакомился с вашим отцом, когда вам было два года, — мягко сказал доктор Брунер.
Чарли обернулся.
— В тот год, когда умерла моя мать, — быстро произнес он.
Брунер кивнул.
— Теперь я распоряжаюсь его состоянием. Но ни я, ни эта больница ничего с этого не имеем.
«Ну да, конечно», — подумал Чарли. Но вслух сказал:
— Вряд ли это справедливо. Может быть… нам есть, что обсудить… — В его словах слышался заманчивый намек.
Но доктор Брунер не попался на эту удочку.
— Я обещал вашему отцу свою преданность, — твердо ответил он. — И я выполню свое обещание.
Чарли охватила злоба. «Спокойно», — напомнил он себе и снова подошел к окну, чтобы не выдать своего раздражения. Пациент с ранцем стоял теперь рядом с «бьюиком», пристально его разглядывая.
— Вы думаете, я чувствую ту же преданность? — с некоторым трудом произнес Чарли.
— Я думаю, что вы чувствуете себя ограбленным, — мягко ответил Брунер, — человеком, который не умел показать вам своей любви.
Доктор попал в точку, и Чарли на мгновение удивленно застыл. Он почувствовал внезапную боль, словно сотня розовых шипов впилась в его кожу. Этот лекарь не дурак.
В это время пациент достал из своего ранца блокнот и принялся яростно строчить, то и дело поглядывая на машину. Словно делал заметки.
— Думаю, — продолжал доктор Брунер, — будь я на вашем месте, я бы чувствовал то же самое.
У Чарли зародилась слабая надежда. Он снова повернулся к доктору и снял очки, чтобы посмотреть доктору прямо в глаза. Минута откровения.
— Я надеялся, что мы сможем понять друг друга. Что вы… объясните мне… почему отец так поступил. Помогите мне понять. Если я этого не пойму, то буду действовать в соответствии со своими соображениями на этот счет. — Чарли сделал эффектную паузу. — Я не остановлюсь ни перед чем.
Доктор Брунер сел и сложил вместе кончики пальцев. Что-то похожее на улыбку пробежало по его лицу. Вот оно, нацеленное на него ружье. Угроза судом. Он ее предвидел, ожидал ее от молодого Бэббита, скрывавшего свою ярость за стеклами темных очков и чрезмерной вежливостью. Тем не менее что-то в этом мальчике привлекало его, то ли его несомненный ум, то ли развитый инстинкт самосохранения, так необходимый в этом жестоком мире. Возможно, он опасен, но все равно доктор чувствовал к нему симпатию. Этот противник заслуживал уважения.
— Не сомневаюсь, что вы боец, мистер Бэббит, — спокойно произнес доктор Брунер. — Вы знаете, мне, директору этого заведения, много раз угрожали. Мне много раз доставалось. — Психиатр посмотрел на Чарли долгим, тяжелым взглядом. — Но, так или иначе, я все еще здесь. И все еще директор.