Обстановку комнаты составляли лишь три предмета мебели, но она была завалена имуществом Рэймонда, главным образом книгами. Книги были везде. Они переполняли маленький книжный шкаф, стопками высились на нем сверху, кипами громоздились на полу. Книги были на бюро. Книги были даже в плафонах люстры. Там, где не было книг, помещались бейсбольные реликвии: вымпелы, фотографии игроков и команд, программки игр. Даже карты, из которых строила домик Сюзанна, были бейсбольными, каждая с фотографией игрока.
— Готово. Теперь не дышите, — сказала Сюзанна, когда Чарли подошел к двери. Она готовилась положить последнюю карту. Рэймонд глубоко вздохнул, когда карта была благополучно положена на место. Стены домика зашатались, но устояли.
— Порядок! Теперь можно дышать.
— А Фернандо Валенсулас там есть? — кивнул Чарли на карты.
— Тут только старые, — ответила Сюзанна. — Я никогда не слышала этих имен.
— «Редз». Цинциннати. 1955 год, — произнес Рэймонд.
— Я знаю, — улыбнулась Сюзанна. — Вы говорили. — Она взяла карту. — Теперь эту?
Увидев, что за карта у нее в руках, Рэймонд испуганно замотал головой. Нет. Только не эту.
— Тед Клузевски в первой базе. Первая база… первая база… следующая. — Зубы его застучали. Эффект, произведенный не той картой, был поистине ужасен.
Сюзанна приблизилась и ласково коснулась его руки. Рэймонд окаменел, и она убрала руку.
— Первая база, — мягко произнесла Сюзанна. — Видите, вот он.
— Большой Клу, — сказал, расслабляясь, Рэймонд. Порядок был восстановлен. Ему стало хорошо — лишь на минуту.
Чарли овладел приступ злобного любопытства.
— Как ты думаешь, Рэй? Было бы забавно все это завалить, а? — Он сделал движение в сторону домика из бейсбольных карт.
Рэймонд посмотрел на Чарли так, будто он предложил кого-то убить. Они уставились друг на друга. В глазах Рэймонда Чарли увидел неподдельный ужас. Смягчившись, он переменил тактику.
— Я вижу, у тебя тут всякие знаменитые книги. Читаешь, да?
— Читает и запоминает, — вставил Вернон, — когда доходят руки.
Подойдя к книжному шкафу, Чарли провел рукой по корешкам книг, читая названия, все по очереди. Рэймонд вскочил и снова судорожно задергался, как под напряжением. Он был похож на птицу, которая пытается усидеть на раскаленном проводе и поднимает попеременно лапки, не двигаясь с места.
— Тебе не нравится, что он трогает твои книги? — спросил Вернон.
— Не знаю, — сказал Рэймонд, попятившись к двери. Он не знал. Такого с ним раньше не случалось. Да и как он мог знать, если ни в одном из его блокнотов не было записано ничего подобного?