– Ты не прав, отец, завидовать тут нечему, да и некому. Но я прошу прощения, что трачу столь необходимое нам время на пустые разговоры.
Она склонила голову, а сама искоса бросила на меня злой взгляд голубых глаз, так похожих на мои. За все свои двадцать шесть лет, я так и не смогла понять, за что она меня ненавидит, ведь ей досталось так много любви наших родителей, гордых своим чадом, ей и братьям-двойняшкам Ронару и Вацлаву, которые старше меня на четыре года. Мне же достались лишь крохи, за которые все время приходилось бороться и зарабатывать. Раньше я часто и подолгу просиживала на коленях отца, прячась в его объятьях от своих страхов и невзгод, но когда мне исполнилось шесть лет, и на мне активировали надири, как и на любой девочке-кариярке, его отношение ко мне изменилось. Колени стали непозволительной роскошью, а объятия – проявлением слабости, редким жестом признания, за который я могла бы отдать очень многое и ждала с замиранием сердца.
Печальные мысли прервал теплый голос Роанара, обращенный ко мне:
– Лель, тебе придется лететь в систему Никей. Вместе с Лиси!
Я в шоке обернулась к брату, бросила взгляд на отца, а потом хриплым от страха шепотом спросила:
– Так это же больше недели пути только туда... Пираты, имперцы, доргары... а мы одни, без защиты... Я... Зачем я там Лисе? – с трудом подбирала слова и неожиданно для себя, заметила сочувствие в глазах Лиси и, наверное, именно это неожиданное сочувствие в ее глазах меня добило. Я тяжело опустилась в кресло позади себя и посмотрела на отца.
Ответ на все вопросы уже крутился в моей голове, но хотелось услышать это от них. Отец как всегда ответил резко и без намека на мягкость:
– Всю основную работу по обработке коммерсанта будет вести Лисиана. Ты нужна в качестве ширмы. Если все выгорит как надо, никто не поверит и даже не подумает на тебя. Ты станешь курьером, Лельвил, больше от тебя ничего не требуется. И не переживай, Лель, вы полетите на "Крусоне", он небольшой, но охрану и сопровождение мы вам выделим самые лучшие. Но запомни, дочь, никто не должен узнать о цели вашего путешествия. Даже ваша команда. Ваш груз – это наша свобода, но он настолько важен и... За него убьют любого, даже свои, девочка моя. Я буду молиться звездам, чтобы они вернули моих девочек целыми и невредимыми.
Меня хватило лишь на то, чтобы мотать головой, отрицая эту затею, придуманную мной же. Лица родственников напряглись и окаменели, и я поняла, что другого пути нет. Только открыла рот, чтобы умолять об отмене этого решения, как отец встал и, настойчиво посмотрев на меня, твердо произнес: