— Возможно, книга осталась в Плимуте? — предположила Харриет.
Белла покачала головой.
— Руперт купил дом и тщательно обыскал его. Только после этого он пришел к выводу, что Роджер спрятал документы в моих вещах.
Харриет захлопнула крышку сундука, в котором только что тщательно перебрала все вещи.
— Он был способен на что угодно. Но никаких бумаг здесь нет.
— Что же мне делать?
— Ничего. О Руперте ничего не слышно после инцидента в конюшне. Он, конечно, смел, но не глуп. Лично я сомневаюсь, что он намеренно подстрелил Блэквуда. Должно быть, и Бобби, и герцог застали его врасплох. Руперт понимал, что, если герцог умрет, за ним будут охотиться до конца жизни. Поэтому он сбежал, уверяю тебя.
Белла вздохнула.
— Дай Бог, чтобы ты оказалась права и он никогда не вернулся.
— А Блэквуд? — спросила Харриет. — Насколько я поняла, ты больше не считаешь его врагом?
Врагом? Она никогда не считала Джеймса врагом. Но угрожавшая ему смерть изменила ее чувства.
— Ты все еще собираешься воспользоваться услугами лондонского солиситора относительно Уиндмура?
Белла знала, что так и должна сделать. Джеймс скоро уедет в Лондон, чтобы приступить к своим герцогским обязанностям, и спор о собственности останется нерешенным. Этот вопрос не обсуждался, пока герцог был болен, а после того как он выздоровел и Коутс застал их в двусмысленном положении, она тщательно избегала и Джеймса, и своих вырывающихся из-под контроля эмоций. Она очень хотела иметь Уиндмур-Мэнор, но мысль о будущей встрече с Джеймсом в суде больше не казалась ей правильной.
Не дождавшись ответа, Харриет улыбнулась:
— Борешься с собой?
— Что ты хочешь сказать?
— Белла, детка. Ты много дней не отходила от его постели и преданно ухаживала за ним. Я знаю тебя, как никто другой, и уверена, что ты руководствовалась не только чувством вины из-за Руперта. Я права?
— Не знаю… не уверена, — пробормотала Белла.
— Коутс сказал, что Блэквуд послал тебе записку с приглашением поужинать с ним сегодня вечером.
Белла замерла.
— Да, но я планировала отказаться.
— Почему?
— Он полностью выздоровел, и с моей стороны было бы неблагоразумно проводить с ним много времени.
Харриет нахмурилась.
— Послушай меня внимательно, Белла. Сердце устанавливает свои собственные правила. Если бы оно подчинялось логике, в мире не было бы разбитых сердец. Но любовь и логика обычно идут разными путями.
— Я вовсе не люблю его, — сказала Белла и сама поняла, насколько неискренно звучит ее голос. «Я не могу его любить. Он герцог, а я — деревенская вдова. После возвращения в Лондон высокородные наследницы будут дюжинами падать к его ногам». — Он скоро уедет в Лондон к старым друзьям и новой герцогской жизни.