Все это Джеймс знал.
— Пожалуй, сегодня я побреюсь сам, — сухо сказал он.
— Прекрасно.
Коутс развернулся и строевым шагом вышел из спальни.
Джеймс неторопливо побрел к туалетному столику. Он сказал Коутсу правду. Никакого виски не было, только тревожное недоумение, которое заставляло его часами ворочаться без сна в великолепных хозяйских апартаментах герцогского дома. Он не мог наслаждаться мягкой пуховой периной, потому что его преследовали испуганные глаза Беллы, спрашивающей, сдержит ли он свое обещание относительно Уиндмура. Ее глаза были такими же, когда он передал ей банкноты у Английского банка.
Ее порочный жестокий муж мертв. Кого еще она могла так сильно бояться?
Джеймс взял кисточку и принялся покрывать подбородок пеной. Коутс не знал, что он вовсе не собирался позволить Белле ускользнуть. Он отчаянно желал помочь ей, хотел увидеть, как она с комфортом устроится в Уиндмуре, где будет в полной безопасности. Там они смогут начать с того места, где остановились, и снова позволить страсти овладеть ими.
Он поднял бритву, но не донес ее до лица, поскольку в дверь постучал дворецкий.
— У вас посетитель, ваша светлость. Это…
— Пошлите его сюда немедленно, — перебил герцог, с нетерпением ожидавший визита сыщика Папазяна.
Наконец-то он получит ответы на мучившие его вопросы.
Но Стоджес не пошевелился.
— Ваш посетитель — женщина, ваша светлость. Леди Кэролайн, дочь лорда Этвуда.
Джеймс опустил бритву.
— Грегори здесь нет.
Стоджес кашлянул.
— Она просит аудиенции у вас, ваша светлость.
— Понимаю, — протянул Джеймс, хотя не имел ни малейшего представления, что нужно от него невесте его единокровного брата. — Проводи ее в гостиную, пока я одеваюсь.
— В какую гостиную, ваша светлость?
Джеймс скрипнул зубами.
— В любую.
Официальность дворецкого его раздражала. Впрочем, сегодняшняя откровенность Коутса тоже. Черт возьми, он с нетерпением ожидал встречи с нанятым им сыщиком, а не с графской дочерью, которую едва знал.
Джеймс быстро побрился, оделся и направился через лабиринт бесконечных коридоров в помещение, которое Стоджес торжественно назвал желтой гостиной. Леди Кэролайн, сидевшая на низком светло-желтом диванчике, при появлении герцога встала и сделала глубокий реверанс.
— Приношу свои извинения за столь ранний визит, ваша светлость. И благодарю, что согласились меня принять.
Высокая и изящная девушка с волосами цвета меда и голубыми глазами была, несомненно, привлекательной. Именно такой тип женщин всегда вызывал его интерес до…
До чего?
До получения титула и спешной поездки в Уиндмур-Мэнор? Или, если точнее, до Беллы Синклер?