Имея это в виду, Белла отправилась на поиски гостьи и узнала у ее мужа Джека Хардинга, что та большую часть времени проводит в библиотеке.
— Она всегда там, где книги, — усмехнувшись, сообщил Джек.
Постучав, Белла открыла дверь в библиотеку. Эвелин сидела за массивным дубовым столом, перед ней были разложены открытые книги. От света, струившегося из расположенного за ее спиной окна, светлые волосы отливали золотом.
Белла тихо подошла.
— Извините за беспокойство, миледи. Не хотите ли выпить со мной чаю на террасе?
Эвелин приветливо улыбнулась:
— Прошу вас, называйте меня Эвелин. Вы позволите называть вас Беллой?
— Конечно.
— Вы были неизменно добры к нам, за что я вам очень признательна. Но вы должны понимать, что у нас с мужем нет секретов друг от друга и я знаю о споре между вами и Джеймсом. Мне интересны друзья мужа, и я их очень люблю, — сообщила Эвелин.
Белла встревожилась. Неужели она совершила ошибку, посчитав, что со стороны Эвелин угрозы нет?
— Понимаю, — напряженно сказала она.
— Но это не значит, что у меня нет собственного мнения. — Лицо гостьи осветила задумчивая улыбка. — Мне представляется, что ваше положение вовсе не так опасно, как он хочет вам внушить.
Удивленная и растерявшаяся Белла могла только спросить:
— Вы говорите о герцоге?
— Да.
— И о нашем споре относительно владения этим имением?
— Да.
— Блэквуд утверждает, что законность его прав не подвергается сомнению, потому что он первым зарегистрировал свое свидетельство, а то, что я приобрела имение первой и первой в него въехала, значения не имеет, — сказала Белла.
— Я внимательно изучила законодательство о собственности и существующие прецеденты и пришла к выводу, что все не так однозначно. Большинство судов действительно считают, что тот, кто первым зарегистрировал свидетельство на право собственности, является законным владельцем. Но неоднократно принимались решения и в пользу того, кто первым приобрел собственность и стал ее фактическим владельцем. Понимаете, каждый случай весьма специфичен.
Белла подошла к гостье и заглянула ей через плечо. Хоть она была образованна и начитанна, толстые юридические книги, в которых часто встречались латинские термины, напоминали ей шифр, к которому нет ключа.
— Как вы понимаете то, что здесь написано? — вырвалось у нее.
Эвелин хихикнула и посмотрела на Беллу снизу вверх.
— Все-таки я дочь барристера.
— А я думала, что ваш отец — аристократ.
— Да, но до того как унаследовал титул от дяди, папа был барристером. Он много лет работал в «Линкольнз инн». Там прошло мое детство. Я всегда слушала, как он читал лекции стажерам, обсуждал с коллегами самые разные случаи уголовного и договорного права. Папа давно ушел из «Линкольнз инн», но не утратил любви к преподаванию и до сих пор читает лекции в Оксфорде. Джеймс и его друзья называют меня «леди Эвелин» из уважения к отцу.