Лицо хирурга потемнело.
— К сожалению, в рану попала инфекция и она воспалилась. Поэтому у герцога жар. Я должен немедленно пустить ему кровь.
Он полез в свой чемоданчик и достал стеклянную банку с пиявками. За стеклом извивались отвратительные черные твари.
— Это необходимо? — спросила Белла.
Мадлтон бросил на нее раздраженный взгляд и ответствовал с высокомерным презрением, исключавшим всяческие споры:
— Кровопускание приводит в норму баланс крови, а любая лихорадка — результат избытка крови. Вы хирург, миссис Синклер?
Белла молча переглянулась с Коутсом. Тот пожал плечами, демонстрируя полную беспомощность.
— Что еще можно для него сделать? — спросил он.
— С лихорадкой справиться трудно. У пациента могут наступать периоды просветления, когда жар уменьшается, и тогда кажется, что он идет на поправку. Но вы не должны испытывать слишком больших надежд, потому что ближе к вечеру и ночью жар обычно возвращается и у пациента начинается бред. Его светлости необходим постоянный уход.
Белла, опередив Коутса, заверила доктора:
— У его светлости будет все необходимое.
Мадлтон перетянул руку Джеймса так сильно, что вздулись вены, потом сделал маленьким лезвием два надреза, открыл банку и достал похожую на червяка пиявку.
— На первый раз я поставлю двух пиявок, — сообщил он. — Потребуется около часа, чтобы они налились кровью.
Белла почувствовала, что к горлу подступает тошнота, и отвернулась. Она не могла видеть мерзких червей, впившихся в руку Джеймса.
Раненый лежал в постели. Вся правая сторона его тела пульсировала отчаянной болью. Временами ему казалось, что в его плоть снова и снова вонзается клинок, да еще и поворачивается в ней.
— Виски не помогает, — заметил он.
— Доктор Мадлтон говорит, что надо справиться с инфекцией, — сказал Коутс.
— Я говорю не об инфекции, идиот, а о боли!
Коутс обиженно покосился на хозяина и ничего не сказал, а Джеймс мысленно выругался. Уж верный камердинер здесь точно ни при чем. Было стыдно признать, как сильно он страдает от боли. Джеймс всегда считал себя сильным — и телом, и духом — и был уверен, что умеет справляться с болью. Он регулярно тренировался у Джентльмена Джексона, не раз вел поединки с профессиональными боксерами и со своим большим, сильным и совершенно безжалостным коллегой Энтони Стивенсом. Он не понаслышке знал, что такое разбитый нос, синяк под глазом и сломанные ребра. Но эта боль не могла сравниться ни с чем. Ее не уменьшало ни виски, ни опий.
— Доктор Мадлтон скоро придет, ваша светлость. Я поговорю с ним о более сильной микстуре.