Мама побелела как полотно:
— Опасное замечание. Ты, должно быть, не в своем уме, Верунчик!
Тут я внезапно почувствовала себя сильной и решительной и еще больше укрепилась в своей правоте, тем более что являлась внучкой и единственной прямой родственницей этого дорогого старика, лежащего наверху.
— Я боюсь за него, что бы ты там ни говорила, и не позволю мисс Форрестер встать между нами! Если он пожелает видеть меня, я пойду. Вот так вот!
— Верунчик, если будешь продолжать в том же духе, я соберу вещи и увезу тебя отсюда, от греха подальше!
— Ни за что не поеду! — возмутилась я. — Уезжай, если хочешь, мама, а я останусь. Он так хочет. Он сказал мне это. Он сказал, что это мой законный дом и теперь, когда он обрел меня, у него есть для чего жить.
— О боже! — воскликнула мама вполголоса.
Мне послышался какой-то звук у дверей спальни, я подошла и резко открыла ее. Там никого не оказалось, но вдалеке мелькнула белая униформа и сверкнули на солнце рыжие волосы. И я поняла, что Рейчел Форрестер подслушивала нас.
С этого самого дня в моем сердце горело лишь одно желание: сохранить дружбу и уважение Лоренса Бракнелла и сделать так, чтобы он никогда не почувствовал того, что я встала между ним и его прадядюшкой. Ведь, что и говорить, мое внезапное появление и наша с дедушкой встреча должны были повергнуть его в шок. Ведь Лоренс считал себя ближайшим родственником и наследником сэра Джеймса с тех самых пор, как умер его отец.
Следующая неделя стала для меня ужасно волнительной в этом отношении. Прежде всего, обед у Хенсонов, на который был приглашен и Лоренс, отменили. Какой удар!
Нола приехала ко мне. Мы побродили по округе и поболтали о том о сем — как могут только молодые девчонки. Нола сказала, что по всему району, да и за его пределами тоже, ходят толки, что открылась некая тайна, в результате чего обнаружилось, что я вовсе не Роуланд, а родственница Халбертсонов. Из уважения к Лоренсу, а также потому, что я обещала матери держать рот на замке, я не смогла рассказать Ноле правду. Я разочаровала ее своей необычной сдержанностью и боялась, что это может обидеть подругу. Но меня тянуло к ней, потому что она была моей единственной подругой с тех самых пор, как я окончила школу, тем более что теперь Кристина была очень далеко; ее родители внезапно решили отправиться в Южную Африку и взяли ее с собой. Это навсегда разлучило нас.
Возможно, обед был отменен из-за того, что Лоренс намеренно отказался прибыть в Камберлендское поместье, потому что там он мог встретиться со мной. Прошла неделя со времени нашего последнего разговора, а он все еще сторонился меня. Я думала, не возненавидел ли он меня за родство с его любимым прадядюшкой, и мысль эта разрывала на части мое безнадежно влюбленное сердечко.