В первую же минуту она ощутила исходящую от него опасность. Обежав глазами широкие плечи, она подняла глаза к его лицу и почувствовала дрожь во всем теле. Волосы такого глубокого темно-каштанового оттенка она видела лишь у одного человека. Казалось, что он высечен из камня. Так она думала лишь об одном человеке.
А потом она посмотрела ему в глаза, в эти знакомые, удивительные светло-серые глаза, которые, в свою очередь, смотрели на нее не отрываясь. Между ними пробежала какая-то невидимая, как колебание воздуха, волна. Сердце ее затрепетало. Рука, которая все еще лежала на перилах, ослабла. Она вздохнула, но казалось, что воздух не доходит до легких.
Бретт? Нет! Это невозможно. Просто этот гость похож на него. Бретт? Нет. Ей просто снится сон. Он направляется к ней. Со стенами комнаты что-то не то. Они почему-то качаются. Возле нее вдруг заплясали два светильника. Шум из столовой бил в уши, как волна в скалу. Черно-белые плитки пола понеслись ей навстречу, но что-то вдруг остановило их бег. Что-то сильное, из плоти и крови. Она увидела над собой его темноволосую голову, сверкающие серые глаза и больше ничего…
Открыв глаза, она поняла, что видит потолок своей комнаты. Симпатичный зеленый, с розовым, абажур. Паутина в углу, про которую всегда забывает уборщица — то ли потому, что боится пауков, то ли потому, что у нее слишком мягкое сердце. А потом потолок исчез и вместо него перед ней появилось его лицо.
Бретт. На этот раз ее сознание настояло на этом, и ей пришлось признать, что это он. Бретт.
— Что… — сказала она, но во рту у нее так пересохло, что послышался лишь какой-то хрип.
— Все в порядке, не волнуйся. Вот, глотни-ка.
«Этот голос, — подумала Ванни с таким ощущением счастья, что чуть не заплакала, — голос прямо с полей Канзаса. Мягкий, убедительный, уверенный».
А она думала, что никогда его больше не услышит. Сильная рука приподняла ее голову вместе с подушкой.
Бретт поднес к ее губам небольшой стакан. Она почувствовала запах бренди и глотнула. Теплый огонь пробежал по горлу и взорвался в желудке, прогоняя холод и дрожь.
— Что случилось? — спросила она слабо. Она никак не могла сориентироваться. В то, что он здесь, в «Уиндраш-Шел-лоуз», поверить было просто невозможно.
Она здесь раньше жила. Она и сейчас здесь. Они никогда не должны были встретиться.
— Ты потеряла сознание, — сказал Бретт просто. — Не беспокойся, никто не видел, как я отнес тебя сюда.
Ванни молча смотрела на него. Его присутствие успокаивало. Она впитывала его в себя, как губка. Она так давно не видела его глаз.