— Послушай, если ты выдвинешь иск против Харриет Дженсен, ты проиграешь, — сказал Гордон с уверенностью, удивившей Джайлза.
— Вот как? — спросил он, нарочито удивленно подняв одну бровь и слегка выпрямившись в кресле. — Ты в этом так уверен?
— Да. Для начала замечу, что завещание было написано четыре года назад. Поэтому если ты попытаешься убедить судью, что Харриет «отрицательно повлияла на Фрэнки во время ее болезни», то ничего не добьешься.
Джайлз кивнул.
— И тем не менее, — сказал он спокойно. — Отдать всю собственность постороннему, не члену семьи, отдать женщине, которая совсем недавно была абсолютно чужой… Ты понимаешь, Гордон, как и я, что если судья будет настроен доброжелательно…
Гордон вздохнул. Как бы ему хотелось, чтобы Харриет позволила сказать, что она дочь Марка.
— Боюсь, Джайлз, — сказал он, — что магистрат захочет лишь удостовериться в том, была ли Фрэнки в здравом уме, когда писала завещание. Это означает, что если ты хочешь иметь хоть какой-то шанс на успех, то должен сделать так, чтобы ее доктор засвидетельствовал обратное. Ты можешь себе представить, что старый доктор Мэтьюс пойдет на подобное?
Нет, Джайлз не мог этого представить. А потом, опорочить имя тети…
Гордон легко прочел его мысли и покачал головой:
— Послушай, Джайлз, почему бы тебе не смириться с тем, что Фрэнки оставила свои деньги и собственность тому, кому хотела? Что она хотела оставить все Харриет?
Джайлз жестко улыбнулся:
— Думаешь, мне нужны деньги тетки?
— Нет, думаю, что ты делаешь это в основном для бабушки. Ведь это она волнуется, — засмеялся Гордон. — Не правда ли?
Лицо Джайлза стало непроницаемым. Стряпчий попал в самую точку. Его все больше и больше беспокоило душевное здоровье Грейс. Каждый раз, говоря о Харриет Дженсен, она буквально бредит.
— Джайлз, уверяю тебя, что, если ты выдвинешь иск против Харриет, ты проиграешь, — повторил Гордон. — И леди Грейс это совсем не поможет. Разве я не прав?
Глаза Джайлза сверкнули. Значит, то, что разум стал подводить его бабушку, заметил не только он. Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга. Наконец Джайлз поднялся и протянул руку для рукопожатия.
— Спасибо, Гордон. Я ценю твою прямоту, — просто сказал он.
Гордон, облегченно вздохнув, пожал ему руку. Но глаза его оставались встревоженным. Ему бы хотелось думать, что все неприятности позади.
Но, судя по всему, это еще не конец.
— Он ослеплен этой хищницей, — прошипела Грейс Пауэлл. — Я подумала об этом уже, когда он читал завещание. — Сидя в своем любимом кресле и держа в руках роман Джейн Остин, бабушка свирепо посмотрела на Джайлза поверх очков.