— Должно же быть что-то, — сказала она, — какой-то выход, чтобы спасти «Литтонс». Спасти нас.
— Нет, Селия, ничего. Уж поверь мне.
— ММ, а ты что думаешь?
— Если и есть что-то, — довольно грустно ответила ММ, — то мне никак не удается это отыскать.
— Нужно попытаться снова и снова.
Селия собиралась не только выйти на работу, но и, вопреки протестам Оливера, поехать на встречу с представителями «Браннингз».
— Я прекрасно себя чувствую, и это совершенно безопасно. Срок уже больше трех месяцев, угрозы ребенку никакой.
— Лучше все же спросить доктора Перринга.
— Я уже спрашивала, — солгала она, — он сказал, что я могу работать, если хочу. Что я и делаю. Мы еще поборемся.
— Не с чем бороться. Только с банкротством.
— Значит, поборемся с банкротством.
ММ невольно улыбнулась: Селия всегда бывала в наилучшей форме, если обстоятельства припирали ее к стенке, тем более если ей приставляли нож к горлу. Как отрадно, что Селия вернулась. И, каким бы угрюмым ни было то место, где она пребывала последние недели, она все же покинула его. Вопреки всему, вопреки неудовольствию и даже осуждению, которые ММ не раз проявляла в последнее время по отношению к Селии, сейчас она искренне восхищалась ею.
— Не пойму, зачем такая спешка? Почему нельзя подождать еще несколько недель? Мы пока что не безработные и в очереди за бесплатным супом не стоим.
— Знаешь, ММ, по-моему, предложение «Браннингз» очень хорошее. И мы должны быть им благодарны. Надо принять его, пока они не передумали, пока не стало еще хуже.
— Что-то я не испытываю к ним благодарности.
— Нужно учесть тот факт, что поступил запрет на издание «Бьюхананов». На следующей неделе в Лондон прибудут представители той стороны, дабы удостовериться, что книги и набор уничтожены.
— Значит, нужно подавать апелляцию. Добиваться совместных слушаний.
— Ну…
— Оливер, почему нет? У нас по-прежнему остается шанс. Но стоит только сдаться, пустить набор в макулатуру — и вот тогда действительно наступит конец.
— Честно говоря, — признался Оливер, — я не вижу ни малейшего смысла сопротивляться. Селия, ты же читала книгу и знаешь, что параллели в романе и реальной жизни Лотиана неоспоримы. Ни один здравомыслящий судья не возьмется аннулировать запрет. У нас нет весомых аргументов, насколько я понимаю. И Бриско со мной согласен.
— Зато я не согласна. Мы можем еще раз поговорить с Гаем?
— Чего ради?
— Пока не знаю. Просто мне кажется, это нужно сделать. Ведь это его книгу собираются уничтожать. И было бы жестоко даже не поставить его в известность.
— Не нужно было так писать, — угрюмо сказал Оливер. — Это глупо и непрофессионально.