«Беги», — взмолился мой мозг.
— Эди, — произнес мой рот. — Я пришла насчет ваших объявлений.
— Моих?.. — Он приставил ладонь к уху, как будто плохо расслышал. — Что? Объявлений? Боюсь, вы меня с кем-то перепутали.
Достав из сумки распечатку из «Таймс», я показала ему.
— Я пришла насчет Томаса Кэвилла.
Но он не смотрел на листок. Я поразила его, все его лицо преобразилось, недоумение сменилось радостью.
— Я ждал вас, — страстно сообщил он. — Садитесь, садитесь. Откуда вы, из полиции? Из военной полиции?
Из полиции? Настала моя очередь недоумевать. Я покачала головой.
Он оживился, сжал маленькие ручки и быстро-быстро заговорил:
— Я знал, что, если протяну достаточно долго, рано или поздно кто-то заинтересуется моим братом… Садитесь. — Он нетерпеливо махнул рукой. — Прошу вас. Расскажите мне… что же случилось? Что вы обнаружили?
Я испытала полное замешательство, поскольку и понятия не имела, о чем речь. Я шагнула к нему и осторожно промолвила:
— Мистер Кэвилл, возможно, это какое-то недоразумение. Я ничего не обнаружила, и я не из полиции. И не из армии, если это важно. Просто я пытаюсь найти вашего брата… найти Томаса… и надеялась, что вы сможете мне помочь.
Он уронил голову.
— Надеялись, что смогу?.. Что я смогу помочь вам?..
Реальность стерла румянец с его щек. Он схватился за спинку сиденья, чтобы не упасть, и кивнул с горьким чувством собственного достоинства, от которого мне стало больно, хотя я даже не догадывалась, в чем дело.
— Понимаю… — Слабая улыбка. — Понимаю.
Я расстроила его, и хотя не представляла, чем именно и какое отношение полиция имеет к Томасу Кэвиллу, но должна была как-то объяснить свой визит.
— Ваш брат был учителем моей матери перед войной. Недавно мы с ней обсуждали прошлое, и она вспомнила, каким вдохновляющим примером он был. Ей очень жаль, что их общение прервалось. — Я сглотнула, равно удивленная и встревоженная тем, как легко мне далась эта ложь. — Она гадала, что с ним стало, продолжил ли он преподавать после войны, женился ли?
Во время этой тирады его внимание вновь обратилось к реке, но по блеску его глаз было ясно, что он ничего не видит. В любом случае, смотреть было не на что — ни людей на мосту, ни лодочек, подпрыгивающих на дальней отмели, ни парома, набитого туристами с фотокамерами на изготовку.
— Боюсь, я вынужден вас разочаровать, — наконец ответил он. — Я не имею ни малейшего представления, что случилось с Томом.
Тео сел, опершись спиной о железные перекладины, и начал свою историю:
— Мой брат исчез в сорок первом. В разгар войны. В мамину дверь постучали, и на пороге вырос местный бобби. Полисмен запаса… он дружил с отцом, когда тот был еще жив, сражался с ним бок о бок на Первой мировой. Да… — Тео хлопнул рукой, как будто прибил муху. — Бедняга был изрядно смущен. Наверное, терпеть не мог приносить подобные новости.