"Засада на повороте" была классикой огневого мешка, и то, что в банде имелось не меньше тридцати "стволов", давало повод Локтионову считать, что у него - подавляющее превосходство. Но он всё-таки подстраховался. Из троих кадетов он оставил при себе вестовым Артёма, а Денису и Сашке отдал приказ прикрывать с тыла с разных направлений позицию установленного в снежном окопе в полусотне метров от дороги миномёта. На всякий случай. Витязи многое делали "на всякий случай", даже не понимая, почему - если бы их кто-то спросил напрямую - они бы не смогли объяснить. Но это - работало. Всегда.
Сашка, конечно, обиделся. Но выполнять приказы для него уже давно стало частью натуры, и он, замаскировав лыжи на общей стоянке, отошёл от миномётной ячейки туда, где начиналось бесконечное заснеженое поле, а слева шёл неглубокий овраг, даже скорей промоина - сейчас почти заровненная снегом. Там он устроился между кустов и стал практически не виден.
Он всматривался, слушал и внюхивался, держа наготове автомат - небрежно, как держат оружие только те, кто в нём абсолютно уверен. Многие друзья Сашки предпочитали к автоматам большие 70-патронные "барабаны", но Сашка не собирался изменять тройным "бутербродам" обычных 30-зарядок. Горловинами вверх, с прокладками из плотного пенопласта, всё, как положено... Потом - шума машин он не слышал, снеговая стена на кустах мешала - коротко хлопнул миномёт. И через пару секунд разорвалась мина.
Бой начался...
...Бандиты сломались почти мгновенно. Ответный огонь был шумным, но неприцельным, и его почти заглушали разноголосые, полные дикого ужаса вопли: "Витьки!" У банды был мощный снегоход - с закрытой кабиной, с установленным в ней ДШК - и ГАЗ-66, у которого в кузове стояло четыре "ручника" РПК. Но в грузовик попала вторая, предпоследняя из выпущенных мин, а массированный, выверенный огонь, почти в упор открытый по колонне, кого свалил сразу, кого согнал в предательски глубокий снег на противоположную обочину, по которому можно было разве что ползти. Фактически бой на этом кончился. При всей своей показной крутости - бандиты смертельно боялись "витязей", как всегда и везде боится пустодушный убийца того, за кем - нечто большее, чем собственное "я". Боялись до столбняка. Много раз в разговорах между собой они снова и снова повторяли, убеждая себя, что "витьки - они как мы, только понтов много", что по-другому не бывает, что никто не живёт иначе... и сами почти уверились во всём этом, в том, что РА - просто ещё одна людоедствующая банда.