Мессалина расхохоталась:
— Знаешь, Сабин, я беременна уже три месяца. Если я тебя правильно поняла, ты хочешь, чтобы я, следуя этой несуразной теории, перестала ухаживать за своим телом и удалять волосы? Я и не знала, что женщины Греции и Востока, а также куртизанки, о которых говорят, что они удаляют все до последнего волоска, лишены энергии. Уж не у паннонийцев ли ты набрался всей этой ерунды, мой дорогой Гай?
— Такие рекомендации можно вычитать у физиологов. И потом моя светлой памяти матушка, следуя их советам, завела обыкновение почти ежедневно купаться в молоке ослицы. Оно проникает в кожу и делает ее упругой, и, хоть и приходит старость, морщины не появляются и после родов кожа на груди и на животе не обвисает.
— Я охотно попробую молочные ванны, хотя это удовольствие мне представляется дорогим. Но неужели ты явился ко мне только затем, чтобы обсудить эти замечательные идеи?
— Да будет тебе известно, Мессалина, что это цезарь вызвал меня из Паннонии. Под тем предлогом, что моя жена Корнелия ведет скандальную жизнь и развратничает со всеми военачальниками из моих легионов. Калигула в качестве блюстителя нравов — это потеха для всей империи. Боюсь, другая причина побудила императора удалить меня из провинции и от преданных мне войск.
— Ты полагаешь, что Клавдий имеет достаточно влияния на Калигулу, чтобы заставить его изменить свое намерение в случае, если он надумал тебя погубить?
— Я слишком хорошо знаю, Мессалина, что никто не может заставить Калигулу изменить свое намерение, если идея уже засела у него в голове, кроме разве что Мнестера, которого он при всех целует в губы, чтобы продемонстрировать, как он уважает этого комедианта и ни во что не ставит римлянина из сенаторского сословия. Я скорее пришел спросить, не доходили ли, случаем, до тебя или до твоего супруга слухи о том, как император предполагает обойтись со мной.
— Сама я вижу Калигулу очень редко, да и то стала видеть только после замужества. Но я могла бы расспросить о тебе Клавдия.
— А если он ничего не знает, мог бы он справиться обо мне у цезаря, как только тот вернется из Германии? Разумеется, с осторожностью.
— Со всей осторожностью, Сабин, тебе ведь слишком хорошо известно, что такой шаг связан с риском тебя погубить. Но не надо слишком беспокоиться. Быть может, Калигула просто хочет отведать прелестей твоей супруги. Одно то, что она слывет распутницей, бередит его воображение. Кстати, это единственное достоинство Цезонии. А поскольку она должна родить ему ребенка, он, несомненно, женится на ней, так что скоро у нас будет премиленькая императрица.