Давно, в другое время и в другом мире, полторы сотни лет вперед, читал статью, в которой утверждалось, что во время полового акта организм, и мужской и женский, выделяет какой-то особенный вид гормона, действующий, словно слабый наркотик. Причем при упорядоченной половой жизни человек постепенно получает привыкание к этому как бы наркотику. Соответственно, случается и эффект «ломки» при резком отказе от секса.
В статье говорилось, что манипулирование уровнем этого гормона в крови мужчины – наидревнейшее врожденное женское искусство. Слабый пол, таким образом, добивается относительной покладистости самца… Слышишь, Герман? Самцы мы с тобой и наркоманы! Но самое хреновое, друг мой, в том, что теперь мы как тот буриданов осел. И не принять участие в судьбе этой девушки, ссыльной, между прочим, да еще и полячки, не можем, и помочь – себе же хуже.
Мигом найдутся доброжелатели – сделают выводы и до нужных ушей донесут. Скажут, этот томский губернатор, дескать, нехороший человек. Бедняжку к сожительству принудил. Подлец! И поди, с польскими бандитами дружбу водит. А не он ли и стоит за этим разгулом, что в губернской столице творится? Уж не ему ли в карман лиходеи долю малую складывают, чтобы их полицейские чины не трогали? Умный начальник, может быть, и не поверит, а обидится точно – не делюсь. И начнутся комиссии и проверяющие по губернии рыскать, грехи мои отыскивать…
Такая, блин, поганая философия сексуальных отношений у нас вырисовывается. Но если мы с тобой, Герман Густавович, помашем сейчас даме ручкой и пропоем что-нибудь вроде: «Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу», эта мелкая при поддержке тех же самых доброжелателей может нам такой конфуз учинить, что министерские проверки покажутся куличиками в песочнице. Государыня императрица Maximiliane Wilhelmine Auguste Sophie Marie von Hessen und bei Rhein, более известная как Мария Александровна, сама тоже женщина миниатюрная. Тонкой организации души, так сказать. Но на страже женских интересов стоит крепко. И государь император с ней по такому поводу спорить опасается. Ты же, господин Лерхе, мне об этом и рассказывал, между прочим. Вполне способен представить, на какие гадости способна супруга самодержца всероссийского, если будет считать, что на кону честь дворянки! Женитьбой на госпоже Бутковской тогда мы уже не отделаемся…
В общем, попали мы с тобой, Герочка, как кур в ощип. И станем теперь думать и размышлять, как из этого места выбираться.
– Герман, милый, – пропищала эта партизанка, снова оторвав меня от тяжелых дум, – ты возьмешь меня с собой в Томск?