И тут зазвонил телефон.
— Спасибо, дорогой, — схватив трубку, закричал директор, — ты меня уважаешь, и я тебя уважаю! — и благоговейно прошептал: — Это вас! Плахотников.
— Что он там несет? — поинтересовался Евгений Николаевич, лишь только услышал мой голос. — Вы что, напились?
Тщательно подбирая выражения, чтоб разговор казался продолжением предыдущего; я объяснил старику, в чем дело. Тот, что называется, ловил на лету.
— Передай трубку директору зоопарка! — распорядился он.
Теперь уже я вслушивался в односторонний разговор, легко достраивая недостающую половину диалога.
— Да, — говорил директор, — значит, будет оцелот? Спасибо! А как же, надо помочь будущей звезде! Что еще есть? Два ягуара есть. Один очень большой метис — помесь с леопардом. Что? Нет, уже три года, а размером с двухлетнего тигра! Нет, не с уссурийского, конечно, — с суматранского, а в груди даже пошире будет. А другой маленький, зато ему уже восемнадцать лет.
Закончив разговор, директор вновь протянул мне трубку.
— Вальтер, — сказал Плахотников, — отдадим ему нашего оцелота, а ты проси, чтоб за это он снизил цену на гепарда и ягуара. Да бери молодого, который крупней.
— Спасибо, дядя Женя! — Я впервые назвал старика этим теплым ласковым именем и вдруг почувствовал, что Плахотников для меня и вправду стал родным человеком.
Оформив документы, я вылетел в Москву. В тот же день от Кланта из Голландии прибыли четыре долгожданных тигра.
Я почувствовал себя сказочным богачом.
Приближался новый, 1959 год. В Московском цирке сменилась программа. Аэрос уехал. А на место, еще недавно занятое его леопардами, прибыли клетки с тиграми — начинались гастроли Марианны Рейс. Известная дрессировщица оказалась очень приятной и весьма женственной особой. Молодая, приветливая блондинка, веселая хохотушка, она произвела на меня впечатление совершенно несерьезной женщины. Облик Марианны абсолютно не соответствовал моим представлениям о том, как должна выглядеть укротительница. Такое мнение, вероятно, разделяли и тигры: они ее не слушались, нарушали дисциплину, баловались во время работы. Но зато и прекрасно размножались.
Тигр Ахилл владел целым гаремом: восемь самок беспрестанно ухаживали за ним, а он, снисходительно принимая их поклонение, неутомимо заботился о продолжении рода.
Мы с Плахотниковым любили наблюдать за репетициями Марианны Рейс, удивлялись ее постоянным импровизациям. Впервые в истории цирка тигры работали в манеже, затопленном водой до самого барьера. Из центра манежа поднимался пьедестал, а вокруг него вода была настолько глубокой, что тигры плавали. То, что творила Марианна, было совершенно невероятным. Но это было. Так свободно пускать тигров резвиться в воде! Так лихо, не опасаясь выпущенных когтей, играть и баловаться вместе с ними! Я поражался и жадно учился, впитывая чужой опыт.