Лицо Ламберта исказилось. Видимо, что-то дрогнуло в его душе, но не так-то легко было заставить сдаться этого человека.
— Это было так давно. Почему вы столько лет ждали?
— Потому что я ничего об этом не знала. Моя мать умерла четыре месяца назад, и два месяца спустя на чердаке дома среди старых бумаг я нашла дневник Мэри, прочла его, и вот я здесь.
— Что же теперь вы от меня хотите? — с непроницаемым лицом потребовал ответа Ламберт.
— А что вы можете мне дать? — с замиранием в голосе в свою очередь спросила Дебора. Она понимала, что настал решающий момент.
— Во всяком случае, не деньги, — усмехнулся Ламберт. Вы сами видите, как мы живем.
— Мне не нужны ваши деньги, — упавшим голосом произнесла Дебора. — Единственное, на что я надеялась, так это на то, что вы признаете меня своей внучкой и, быть может, даже полюбите.
Ламберт сухо засмеялся, но было видно, что ему совсем не весело.
— Что думают об этом остальные члены вашей семьи?
— Я одна в целом свете. Мэри умерла восемнадцать лет назад. Восемь лет спустя скончался отец. Я была его единственной дочерью. Никто кроме меня сюда не явится и не объявит вас своим родственником. Конечно, если Мэри была единственной девушкой, которую вы соблазнили и бросили. — Она горько усмехнулась.
— Я не жду от вас ничего, кроме неприятностей.
Господи! Почему обыкновенные слова могут так больно ранить? — с горечью думала Дебора.
— Сегодня утром я пыталась уехать, — объяснила она.
— Попытайтесь еще раз и будьте последовательнее.
— Неужели я вам совершенно не нужна? — позабыв о гордости и протягивая к Ламберту руки, воскликнула Дебора.
— Я хочу только одного — чтобы вы уехали.
Руки Деборы безвольно упали. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Дебора сделала шаг в сторону Ламберта.
— Значит, вам никогда не приходило в голову, что после всего случившегося вы могли стать отцом ребенка?
— Я никогда не задумывался об этом.
Вот плата Мэри за ее любовь, за все страдания и унижения матери-одиночки, за позор, который косвенно коснулся и ее, Деборы.
— Не могу сказать, что вы мне очень симпатичны.
— Мне наплевать! Держитесь подальше от моего дома и моей жены, а в воскресенье садитесь на пароход и никогда больше сюда не возвращайтесь.
— Так вот чего вы хотите! — в гневе взорвалась Дебора. — Никакой ответственности за прошлое. Чтобы никто не смел даже напоминать вам о грехах молодости. Позвольте мне сказать вам кое-что, господин Ламберт Норман. По вашей милости я видела немало горя в своей жизни. Как только моя мать подросла, ей пришлось уехать из родной деревни, чтобы не чувствовать позора незаконнорожденной. Меня, свою дочь она воспитывала в такой строгости, что я до сих пор не могу решиться лечь в постель с мужчиной и я все еще…