Они с Саванной заказали пиццу на ужин, а потом Саванна отправилась куда-то с друзьями, а Алекса, вытряхнув содержимое своего кейса, принялась за работу. Если суд над Квентином назначен на май, в последующие месяцы у нее не будет вообще никакой личной жизни, которой, правда, и так не было.
У Саванны с друзьями имелись какие-то планы на весь уик-энд, так что Алекса могла полностью отдаться работе, не чувствуя себя виноватой. В воскресенье во второй половине дня они вместе просмотрели документы для поступления в колледжи, которые собиралась подавать Саванна, и последние выполненные задания.
— На мой взгляд, получилось хорошо, — сказала Алекса, с гордостью улыбнувшись дочери. Саванна, как всегда, уложилась точно в срок. — Давай положим все в конверты и отправим, — сказала она. Они вместе заполнили несколько конвертов, наклеили марки и надписали адреса приемных комиссий. Алекса сказала, что отнесет их вниз и опустит в почтовый ящик, потому что все равно необходимо прогуляться на свежем воздухе. Она не выходила из помещения с пятницы и весь уик-энд работала.
Уже выходя из квартиры, она заметила конверт, подсунутый под дверь. Почерк был неуклюжий, корявый, словно писал ребенок.
— Это еще что такое? — сказала она скорее самой себе, чем кому-то еще.
Письмо было адресовано Саванне и доставлено не по почте. Алекса вошла в комнату Саванны и протянула ей конверт.
— Похоже, ты получаешь любовные записки от очень маленьких ребятишек, — поддразнила ее Алекса и хотела было выйти из комнаты, но Саванна, вскрыв конверт, озадаченно смотрела на содержимое. Письмо было распечатано на компьютере. Если его написал ребенок, то такой, у которого был компьютер, хотя в наши дни у многих детей имелись компьютеры.
Саванна слегка нервничала, передавая конверт матери, но не сказала ни слова. В письме говорилось:
«Я люблю тебя и хочу твое тело».
— Ну, это, конечно, многое объясняет. Тебе не приходит в голову, кто мог его написать? — сказала Алекса. Письмо было без подписи, и Саванна покачала головой.
— В этом есть что-то зловещее, мама. Жуткое. Что-то вроде Любопытного Тома.
— Или тайного поклонника. Может быть, это кто-то из жильцов нашего дома, потому что прислано оно не по почте? Будь осторожна, когда входишь в дом или выходишь, не поднимайся в лифте одна с незнакомым человеком. — Все это было из серии полезных советов.
— Зачем кому-то потребовалось писать мне подобные глупости?
— Потому что в мире полно психически ненормальных людей, а ты очень хорошенькая девочка. Просто будь осторожна, не делай глупостей, и все будет в порядке, — повторила Алекса и спустилась вниз, чтобы отправить заявления в колледжи. Она не хотела признаваться дочери, что ее это тоже неприятно удивило. Она вспомнила, что мать призывала ее быть особенно осторожной, пока слушается дело Квентина, и напоминала, что у таких, как он, наверняка имеются дружки на воле, хотя сами они сидят за решеткой. Правда, Квентин не походил на человека, у которого много друзей или вообще есть друзья в Нью-Йорке. В тюрьме его сокамерники говорили следователю, что Квентин — волк-одиночка.