— Да. Мы прикончили запасы кофе…
— Погоди, на улицу выйду! Связь ужасная.
Распихав людей в проходе, я выбежала из клуба и прижала телефон к уху.
— …приезжай, отметим! — расслышала я обрывок фразы.
Здравомыслие умоляло поблагодарить и отказаться, но я чувствовала себя настолько разбитой и опустошенной, что к нему не прислушалась. Настроение было отвратительным, надежда на лучшее улетучилась, боевой дух забился в угол. Развлечься в компании старой знакомой не такая уж плохая идея.
Я попросила Дашу продиктовать адрес и села в ближайшее такси.
— Уже еду. Жди.
— Поторопись, я вся в нетерпении! — в трубке послышались гудки.
Машина завелась и неторопливо тронулась. Я вцепилась в сумку, прокручивая в уме сказанное Пашей. Теперь ясно, что во вражеский лагерь меня записали из-за Киры. Он ее подозревает, но это полная чушь — Кира первая подняла шум из-за загадочных смертей. О чем она могла промолчать? В любом случае нужно быть настороже. Паша всегда принимает максимально действенные решения, вопросы морали его мало заботят. Если ему так удобнее, то плевать он хотел на окружающих, пусть катятся к черту, их личные трудности. Я — ни разу не исключение, хоть и тешила себя этой иллюзией долгие годы. Пыталась убедить Пашу в том, что дар и конкретно наши выдающиеся способности — не повод зазнаваться. Тщетно.
Нет, не надо думать об этом. Вспоминать тоже не надо. Списано за сроком давности, забыто, похоронено. Точка. Скорее бы приехать к Даше и вычеркнуть из памяти сегодняшний вечер.
— Побыстрее можно? — спросила я таксиста, который неспешно кружил по дворам. — Заплачу вдвое больше.
Он с энтузиазмом вжал педаль газа в пол. Я откинулась на спинку сидения и постаралась расслабиться. Ничего не вышло. Осталось лишь с грустью отметить, что с самоконтролем у меня нешуточные проблемы. Я усилием воли закрыла глаза и глубоко вдохнула, умоляя время ускориться.
…закатное солнце золотит макушки деревьев. По небу разливается дивная мелодия, поляна шумит ей в такт — каждой травинкой, каждым цветочком. Нас накрывает порывом теплого, но совсем не ласкового ветра. Огромные пурпурные бабочки греются в лучах солнца, застывают в полете и пикируют на наши раскрытые ладони.
— Ты же никогда меня не бросишь? — шепчут мне на самое ухо. Объятия крепнут, становится нечем дышать.
— Никогда, — обещаю я и утыкаюсь носом в копну Сониных мягких светлых волос…
— Девушка, приехали!
Таксист посмотрел на меня с нескрываемой гордостью. Я сверила часы — прошло восемнадцать минут. Надеюсь, он никого не задавил по дороге.
Честно заплатив лихому дядьке по двойному тарифу, я кое-как отыскала нужный подъезд и поднялась к Дашиной квартире. Несколько раз безрезультатно позвонила в дверь и пнула оную от досады. Та с мстительным скрежетом отворилась. Узнаю Дашу. Полнейшая безалаберность!