— Валерия? — осведомился мужской голос, который я сразу узнала.
— Так точно.
Я на всякий случай включила воду. Не хватало еще, чтобы Артем подслушал.
— Кира сказала, мой сын у вас.
— Сидит на диване, уминает печенье. Адрес диктовать?
— Не знаю…
— Как не знаете?! — опешила я.
— Моя жена в коме, — мрачно сообщил он.
Вот тебе и «немножко»… Перекидывать людей в Лектум удобно, я даже люблю им злоупотреблять. Но перед этим нужно создать картинку. Человек может испугаться темноты слишком сильно, а Нина не отличается уравновешенностью.
— Сочувствую.
— Врачи говорят, у нее просто шок и она очнется, но… — донесся протяжный вздох, полный отчаяния. — Не представляю, что скажу ей…
Я потеряла терпение:
— За Артемом приедете или нет?
— Поймите меня правильно… Ему можно помочь? Есть ли способ сделать его… нормальным?
— Со временем он научится себя контролировать. Вашей супруге желаю скорейшего выздоровления.
— Подержите Артема у себя. Недолго.
— Вы в своем уме?! — негодующе воскликнула я. — Ваш сын тоже переживает…
— Он переживает?! — обрушился сдавленный крик. — Что это было за место? Я не хочу попасть туда снова. И не хочу подвергать риску Нину.
— Я понятия не имею, что делать с ребенком!
— А я понятия не имею, что делать с собственным сыном! Пожалуйста, — взмолился Михаил, — пусть побудет у вас пару дней. Заплачу, сколько скажете…
— Привыкли проблемы с помощью денег решать? — хмыкнула я.
— Да, — честно ответил Зорьев. — Я свяжусь с вами.
Послышались гудки. Рука невольно потянулась занывшему левому боку. Возникшая в памяти картинка на мгновение ожила.
…жжение превращается в колючий сгусток боли. К горлу подступает крик. Нарастающее удушье глушит его на подходе, загоняя обратно в глотку волной дикого необъятного ужаса.
— Такие как ты не должны жить… они не имеют на это права… — раздается над самым ухом.
Я подчиняюсь накатывающей безысходности. И с привычной нежностью, едва шевеля губами, шепчу:
— Мама…
Сполоснув лицо ледяной водой, я глубоко вдохнула, плотно закрыла кран и вернулась в комнату. Пустая упаковка валялась на ковре, диван утопал в крошках печенья. Если столько осталось, то что же тогда Артем съел?! Такое ощущение, что он его просто раздавил в труху и радостно раскидал вокруг. Попадись ему пряничный домик, мусор пришлось бы лопатой выгребать!
Артем мирно спал на кровати, зарывшись носом в широкий воротник халата. Я накрыла мальчика теплым пледом, бережно подоткнула края и села на диван. Видимо, поспать в своей постели мне удастся нескоро…