— Я не верю гадалкам и ворожеям. К тому же считаю, человек должен сам распоряжаться своей судьбой, а не прибегать к помощи посторонних людей. Я всегда все решала и делала сама.
Она вздохнула и посмотрела украдкой на часы. До обхода осталось десять минут.
— Вы сильная. И очень мужественная. Мусенька вся в вас. Очень целеустремленная и самостоятельная девочка. Не то что моя Настена. Пожалуйста, передайте ей, что нам ее очень не хватает.
— Мария-Елена, с этим делом нам придется повременить. Ты слышишь меня, моя девочка?
Вадим поднял ее над собой на вытянутых руках. Он сделал это не без усилия над собой — оргазм достиг той точки, когда владеть собой почти невозможно.
— Почему?
Он положил ее рядом, накрыл ладонью горячее трепещущее лоно.
— Ты сама еще ребенок. Я хочу сперва вынянчить тебя, а уж потом мы будем вместе растить наших детей.
— Разве у тебя не хватит сил нянчить нас обоих?
Она коснулась рукой его груди, скользнула ниже. При этом пальцы Муси делали такие движения, словно она пыталась что-то слепить из его плоти.
— У меня много сил, Мария-Елена. Но я бы хотел их все отдать тебе.
— Какой ты эгоист. — Она весело и задорно рассмеялась. — И все равно я сумею тебя уговорить. У нас родится сын. Он будет похож на тебя как двойник. Он и будет твоим двойником. Он заменит мне тебя, когда ты поднимешься в небо. Хотя тебя, наверное, никто не сможет заменить.
— Мария-Елена, ты совсем ничего не ешь. Я очень тревожусь за тебя. В чем дело?
Ее рука теперь ласкала низ его живота. У него было ощущение, будто ее нежные пальцы проникают внутрь и делают там что-то невообразимо приятное. У него было немало женщин, среди них встречались и довольно искушенные в любовных ласках. Но эта невинная неопытная девчонка превосходила их всех своим умением не просто возбудить, а еще и удовлетворить в нем желание.
— Я сыта. Как ты не можешь понять, что я сыта? Ты каждую секунду кормишь меня любовью. Ты просто пичкаешь меня ею. Я скоро превращусь в одну любовь.
Он протянул руку и взял с тумбочки тарелку с крабами. Она съела два малюсеньких ломтика и закрыла рот ладонями. Потом он заставил ее выпить полстакана ананасового сока.
— Девочка моя, я за тебя отвечаю.
— Перед кем?
Она наморщила лоб, вспомнив мать. Ей с трудом удалось отогнать от себя это воспоминание.
— Перед всем мирозданием. Разве тебе не известно, что боги поручили мне заботу о тебе?
Она оживилась.
— Какие боги? Расскажи мне о них.
— Слушай же. — Он осторожно просунул руку под ее теплые мягкие волосы, обнял за шею, прижал ее макушку к своей щеке. Она вытянулась как струна, напряглась, впечаталась в его бедро своим прохладным упругим животом и, расслабившись внезапно, словно окутала его со всех сторон своей душистой излучающей любовь плотью.