«Грязные, холодные землянки с трехъярусными нарами, скудный паек — вот блага, которые были предоставлены нам. Мыслям моим было тесно, а в желудке просторно…»
А как живут в тылу? Он приводит такой пример. Солдат его взвода ездил домой в сибирский город. Там он застал умирающую от голода мать и братишек.
И вот вывод: «Такова голодная издыхающая Россия, которую довели до такого состояния большевики. Такой он не желает ее видеть, чтобы бороться за новую Россию, он уходит в эмиграцию. Как видите, он не изменник, а борец».
Немало поусердствовал и Родзаевский. Он так быстро схватывал авторскую мысль, развивал ее и раскрашивал в нужные тона, что Иван только изумлялся чудовищным небылицам.
— Из вас, Константин Владимирович, вышел бы отличный писатель, — сказал тогда ему Иван.
— Достаточно с меня быть теоретиком и оратором.
Померанцеву вспомнился банкет у Пенязевых, на котором Родзаевский выступал с речью. В память врезалась одна фраза: «Под шатром пышно расцветающей империи нашла приют горсточка мужественных изгнанников».
— А вы Троцкого не встречали? Говорят, он был мировым оратором.
— Нет, не встречал. Мне лично больше импонирует Адольф Гитлер. Его железная логика, зажигающий душу темперамент покоряют любую аудиторию.
Через два месяца вышла небольшая книжка. Известный харбинский художник Руф украсил ее заставками, рисунками, яркой обложкой.
Иван чувствовал себя героем. Ему выплатили повышенный гонорар. Он приоделся, снял комнату в указанной японцами квартире.
— Оказывается, на писанине можно деньги зарабатывать! — удивился Кутищев. — А что, если тебе еще что-нибудь состряпать! Только покрупнее, чтобы больше валюты получить.
— Покрупнее, Аркаша, надо много пахать. А у меня зад острый, а голова тупая.
— Ничего, Ваня, помогут. Теперь у тебя слава. И японцы стали иначе относиться. Даже «Обрубок» вчера раскланялся. «Господин Померанцев, вы есть хороший журналист». А когда-то говорил: «Нам не нужны таланты, нам нужны послушные».
«Да-а, неплохо бы что-нибудь еще сотворить», — подумал Иван. Родзаевский как-то говорил ему, что военная миссия получает советские книги, журналы и газеты. И у него возникла мысль — переделать что-нибудь на свой лад и издать. Никто здесь об этом не узнает.
Он поделился своим соображением с Родзаевский, попросил достать несколько советских книг.
Вождь был доволен такой изобретательностью Померанцева, обещал с кем-то из японцев поговорить.
Вскоре Ивана вызвали в военную миссию к самому начальнику. Дои неплохо говорил по-русски, но, по существовавшему этикету, редко разговаривал с русскими без переводчика. В беседе с Померанцевым он изменил этому правилу.