Машины еще совершали пробежку, еще вращались винты, а десантники в пятнистых комбинезонах уже выскакивали из самолетов и спешили к объектам. Японцы, охранявшие аэродром, настолько растерялись, что не оказали никакого сопротивления.
Группа во главе с подполковником Забелиным заняла аэровокзал. Здесь произошла встреча с Перовским и работниками консульства. Забелин представил их генерал-майору Шелехову, возглавившему десант. Генерал сразу же спросил, есть ли на чем перебросить десантников в город.
— Мы все предусмотрели, товарищ генерал, — сказал Перовский. Через несколько минут машины с десантниками мчались в Харбин.
На передней ехал Перовский, на следующей — подполковник Забелин.
Шелехов с группой остался на аэродроме. Дав радиограмму командующему фронтом о благополучной высадке десанта, он в сопровождении консула направился в помещение, где находились японские генералы. Увидев представителя советского командования, они встали, склонили головы в глубоком поклоне. Приземистые, в желто-зеленых мундирах, они выглядели угрюмыми, подавленными. Этого состояния не могли скрыть и фальшивые улыбки, появившиеся на их лицах.
Вперед вышел сутулый генерал с многочисленными наградами. Приложив руку к груди, он сказал на русском языке.
— Я есть начальник штаба Квантунской армии, генерал-лейтенант Хата. А это есть представители моего штаба и харбинского гарнизона, — показал он на остальных генералов и офицеров. Потом остановил взгляд на Шелехове: — А вы есть кто?
— Перед вами особоуполномоченный военного совета первого Дальневосточного фронта тенерал-майор Шелехов, — отрекомендовал консул.
Хата учтиво улыбнулся.
— Очень хорошо, господин генерал.
— Вы нам желаете что-то передать? — спросил Шелехов.
— Я прибыл по поручению генерала Ямада, чтобы встретиться с представителями советского командования.
Хата действительно имел задание командующего Квантунской армии прибыть в Харбин, распустить все резервные войска, уничтожить документы, чтобы скрыть численность армии и ее вооружение, а затем уже встретиться с советским командованием. Хата рассчитывал, что встреча состоится не раньше недели, а она произошла на второй день.
— Насколько я понял, вы намерены начать с нами разговор о капитуляции? — уточнил Шелехов.
— Это не есть так, — хитровато прищурился генерал. — Мы намерены вести с вами переговоры о перемирии.
Шелехов посуровел. Он знал, что японцы будут торговаться, поэтому сразу же сменил тон:
— Поздно, господин генерал! Разговор у нас с вами один: безоговорочная капитуляция.
Хата нехотя выдавил: