— Некогда было еще скучать, — сказал Анатолий, но о любимой умолчал.
— А я вот все о фронте думаю. Тяжелые бои идут, особенно под Ленинградом. Немцы систематически обстреливают город. Погубят, варвары, все ценные памятники русской культуры…
Дорохов остановился около тропки, ведущей к его землянке.
— Заходите как-нибудь, я один живу. Комбат недавно женился и ушел от меня. Тоскливо иногда бывает, долго не могу уснуть. Я ведь вроде вашего Шумилова, писем не получаю. Жена с дочкой от бомбежки, а сын в бою погибли… Так не стесняйтесь, заходите.
— Спасибо, товарищ старший лейтенант, зайду.
Анатолий искренне сочувствовал этому человеку. «Я ведь вроде вашего Шумилова писем не получаю». «Эх война, война, сколько жизней исковеркала!»
Лейтенант шагал к своей землянке. Из темноты донеслись звуки баяна. Кто-то с душой напевал:
Не погаснет без времени
Золотой огонёк…
Мысли Анатолия вернулись к той, о которой умолчал. «Где она сейчас? Что делает: сидит за книгой или уже служит в армии?»
…Анатолий познакомился с Таней прошлым летом. В один из выходных дней он с товарищем по училищу отправился в городской сад. Товарищ был уже знаком с девушкой и попросил ее прийти с подругой.
— Только ты будь посмелее. Это им нравится, — поучал он Анатолия.
— Она, конечно, танцует, а я, к сожалению…
— Ничего, и ты научишься.
И всё же Арышев волновался: как он должен себя вести, что говорить?
Подруги уже ожидали их у входа в горсад.
— Вон та, беленькая, — сказал товарищ. — Таней звать… Анатолий увидел стройную девушку со светлыми, как лен, волосами, и его охватила робость.
— Знакомьтесь. Мой приятель, без пяти минут лейтенант, — отрекомендовал товарищ.
Анатолий назвал свое имя, подал руку.
Девушка вскинула на него серые, с голубинкой глаза, проговорила:
— Очень приятно.
Анатолий уловил в ее голосе мягкую картавинку. «А губы не накрашены. Видно, не модница».
Они вошли в сад. Товарищ рассказывал о том, как они собирались в увольнение.
— Старшина так придирался! Заставил меня дважды драить парадно-самоволочные сапоги, а Толю — перешивать белый подворотничок.
— Строгий он у вас, — заметила Таня.
— Как все старшины. Не зря говорят: «Бог создал отбой и тишину, а черт — подъем и старшину».
Девушки заразительно смеялись, а товарищ еще больше забавлял их прибаутками. Но вот он удалился со своей подругой, и Анатолий остался наедине с Таней. Взять ее под руку у него не хватило смелости. Они шли по аллейке. Пока Анатолий раздумывал, о чем говорить, Таня спросила:
— Вы были в нашем институте?
— Нет… Не успел еще.
— У нас одни девушки остались. Все ребята на фронт ушли.