эту женщину. Но даже я понимал, что полюбить героиню Линдси очень сложно. Она не могла даже вызывать симпатию. Ноль эмоций.
Робби встрепенулся:
— Скажите, в Лос-Анджелес Сай собирался для переговоров с Кэтрин Пурель о передаче ей роли Линдси?
Истон не успел даже обернуться к Робби, а я уже понял его реакцию: он был абсолютно ошеломлен, что мы и это разнюхали.
— Господи, а это вам кто сказал?
Ни один из нас не ответил, и Истон заговорил:
— Что ж, поздравляю! Кто бы ни был источником этой информации, он знал, о чем говорил. — Он обернулся ко мне, и на его лице было написано любопытство. — Так кто вас проинформировал?
— Я не имею права, Ист.
— Ну ладно, — сказал он, — извини. Не буду настаивать. — Он улыбнулся. — Не буду очень настаивать. Как бы то ни было, Сай действительно хотел увидеться с Кэтрин Пурель. Но насколько я понимаю, это его обычный маневр. Понимаете, он хотел, чтобы слухи о его переговорах с Пурель и ее агентом докатились до Линдси. Она бы всполошилась, очнулась наконец и начала… ну… начала нормально играть. Но клянусь, Сай вовсе не собирался отстранять ее от съемок.
— Он вам прямо это заявлял? — спросил Робби и закашлялся. Он вдруг охрип. У нас был трудный день, и Робби напоминал утомленного президента Эйзенхауэра. Даже жизнерадостные горошины его желтого платочка, торчащего из нагрудного кармана, будто осыпались.
— Нет. Но, видите ли, я неплохо знал Сая. Он мог относиться к Линдси объективно, резко, даже жестко — как к актрисе. Но Линдси-женщина владела им безраздельно.
— Секс? — спросил я.
— Да, — ответил Истон.
— Что, только секс, а может, еще и любовь? — не унимался Робби.
— Наверное, и то, и другое, — Истон опустил голову. Его плечи подымались и опускались с каждым вздохом. Я вдруг все понял. Как и Сай, Истон мог быть объективным по поводу игры Линдси, но не по поводу ее самой. Он не мог этого скрыть. Он был в нее влюблен.
— Это не потому, что она очень красива, талантлива или умна, — попытался он объяснить, стараясь говорить бесстрастно, — хотя этого у нее не отнять. Она просто умеет захватить мужчину.
Робби снова закивал: да! да! да!
— Сай… Сай слишком нуждался в Линдси и потому никогда ее не уволил бы.
Я услышал, как Истон сглотнул. По-моему, он сам нуждался в Линдси. У него комок стоял в горле.
— Он нуждался бы в ней, даже если бы это и обошлось ему в двадцать миллионов? — спросил Робби.
—
Да.
А как же быть с теорией Ника Монтелеоне о том, что Сай охладел к крошке Линдси и ежедневно, в одиннадцать утра покидая съемочную площадку, шлялся напропалую? Я снова вспомнил те самые длинные волосы, которые мы нашли в изголовье его кровати. Блондинкой там и не пахло.