Взяв в баре по коктейлю, мы вышли на небольшую террасу монолитного каменного козырька-выступа. Надежного, прочного, нерушимого. Десяток пластмассовых столиков со стульями (во всех странах на всех континентах они одинаковы) были заняты расслабленной, устало-безразличной публикой. Ночь была наполнена разноязычным говором. Словно после падения Вавилонской башни. Мы подошли к голубым перилам, увитым виноградной лозой, которая росла в довольно большой кадке-бочке и была закреплена с обратной стороны террасы. Медленно потягивая коктейль, я всматривался в открытое всему миру лицо Печальницы. Щеки у нее порозовели, а на переносице залегла маленькая складочка. Моя девочка сосредоточенно о чем-то или о ком-то думала, словно на госэкзамене в университете.
— Не умею я борщи варить, и супы тоже не умею. Зато могу сыграть на пианино «Детские сцены» Шумана. Вот так! — объявила неожиданно.
— Ага. К жизни относишься адекватно. Не все еще потеряно. Сразу признаюсь: люблю борщи и супы, восторгаюсь Шуманом. Придется, моя маленькая, учиться готовить, овладевать секретами приготовления первых блюд. Ничего, найдем курсы поварского искусства. Не переживай.
— Я и не переживаю. Это тебе стоит поразмыслить: на ту ли запал?
— Понял, к чему клонишь, не дурак.
Мы допили коктейли, преодолели пять ступенек от бара до тротуарной дорожки и, лавируя между группками туристов и парочками, свернули в менее людный переулок. Здесь многоцветие витрин не было таким буйным, казалось приглушенным. Меньше кафешек и баров, на глаза попались пару бистро и пиццерий.
— А ты знаешь, что все европейцы, в том числе и мы с тобой, потомки семи женщин. Всего семи.
— Откуда такая осведомленность? — меня удивила причудливость, непоследовательность мыслей Одиночницы-Печальницы.
— Интересуюсь не только юриспруденцией. Так вот, это открытие стало возможным благодаря новейшим достижениям генетики. Слышал о такой науке? Слышал, — ответила на свой же вопрос девушка. — Исследования определенной, не помню, какой конкретно, молекулы ДНК у разных людей позволили определить, кем были наши древние прародительницы и в какое время они жили. А жили они в доисторическом Средиземноморье. Возможно, где-то поблизости. Видишь, сколько неслучайных случайностей переплелось на этой земле. Огромная, доисторическая паутина сплетена под этим небом невидимыми и неведомыми силами. Впрочем, двигаемся дальше. Один английский генетик дал этим женщинам условные имена. Я их запомнила. Возможно, когда-нибудь, выйдя замуж, — прижмурившись, словно кошка, Печальница ухмыльнулась, — назову своих детей этими именами.