А кто еще знает? — спрашивает Джослин.
Скотти, конечно. И Алиса тоже, но мы пока пропускаем это мимо ушей: после будем злиться.
У моей мамы родня в Лос-Анджелесе, поэтому Джослин звонит Лу от меня: в нашем счете за телефон одним разговором больше, одним меньше, никто не заметит. Я лежу на кровати в родительской спальне, на цветастом покрывале. Джослин рядом набирает номер, клацает длинным черным ногтем по кнопкам. Из трубки доносится мужской голос, и до меня вдруг доходит, что Лу существует, Джослин его не придумала. Не то чтобы я ей не верила, но все же. Только вместо «привет, красавица» он говорит: я же сказал, я сам тебе буду звонить.
Извини, потерянно бормочет Джослин, но я выхватываю у нее трубку: что, так теперь принято здороваться с девушками? А он: черт, это еще кто? Я отвечаю: Рея. Он вроде успокаивается. Очень приятно, Рея. Вот что, передай-ка трубку своей подруге.
На этот раз Джослин забирает телефон и отсаживается от меня подальше. Говорит почти все время Лу, Джослин молчит. Через пару минут она оборачивается и шипит мне, чтобы я ушла.
Я молча встаю и закрываю за собой дверь родительской спальни. На кухне у нас растет папоротник, подвешенный на цепочке к потолку, роняет в раковину мелкие бурые листочки. На окне занавески с ананасами. Двое моих братцев копошатся на балконе, прививают что-то на росток фасоли — младшему опять поназадавали кучу всего по биологии. Я тоже выхожу на балкон, свет бьет в глаза. Пытаюсь заставить себя смотреть прямо на солнце, как Скотти.
Через несколько минут выходит Джослин. Счастье облачком парит над ее кожей и над черными «мокрыми» волосами. Да плевать, думаю я.
Немного погодя она мне рассказывает: Лу согласился, он приедет на наше выступление в «Мабухае». Может, даже подпишет с нами контракт на альбом. Да нет, он ничего пока не обещает, но — «мы же все равно славно проведем время, правда, красавица? Как всегда?»
Вечером за пару часов до концерта Лу ждет нас в ресторане «Ванесси» — это на Бродвее, рядом с «Энрико». За столиками перед «Энрико» всегда сидят туристы и просто у кого полно денег, прихлебывают ирландский кофе и таращатся на нас, когда мы проходим мимо. Можно было взять с собой и Алису, но Джослин не хочет: Алиса небось и так через день обедает в «Ванесси» с родителями. Они ей не родители, говорю я, а мать и отчим.
В угловой полукруглой кабинке нас встречает широкая улыбка, все зубы наружу, — Лу. По возрасту он примерно как мой папаша. Значит, где-то сорок три. У него густые светлые волосы, а лицо даже красивое — ну что, бывают и у папаш красивые лица.