А что, если бы (Авторов) - страница 96

 Но будучи рабовладельческой, исламская Европа отнюдь не была бы отсталой. Едва столкнувшись с утонченной культурой Византии и Ирана, первые арабские завоеватели почувствовали любовь с первого взгляда, и в дальнейшем, куда бы ни ступали победоносные мусульманские войска, они приносили с собой высшие достижения тогдашней цивилизации. Исламская Англия, Франция и Германия покрылись бы не только мечетями и крепостями, но также дворцами, банями, фонтанами и садами. Париж X века, возможно, стал бы второй Кордовой с ремесленными и торговыми кварталами, где звучали бы все языки Старого Света. Его украшали бы великолепные, крытые золотом, дворцы с мраморными колоннами и яркими орнаментальными росписями, выполненными индийскими красками. Будь Аахен столицей не Карла Великого, а резиденцией халифа, в нем появились бы не тяжеловесные толстостенные протороманские церкви, а мечети с воздушными минаретами. Соответствующие изменения коснулись бы и духовной сферы, ибо арабы прославились как покровители просвещения, особенно философии и поэзии. Ученые северной Европы познакомились бы с трудами Платона и Аристотеля еще в десятом веке, а не в двенадцатом, как случилось в действительности. Вместо грубых варварских саг поэты слагали бы изысканные стихи, достойные звучать при Багдадском дворе. Неудивительно, что такой эстет, как Анатоль Франс, оплакивал результат битвы при Пуатье, повлекший за собой упадок культуры и торжество варварства.

На это можно возразить, что варварство восторжествовало лишь на короткий срок. Действительно, в отличие от созданных полудикими германскими завоевателями государств Западной Европы, мусульманский мир усвоил и сохранил многое из наследия великих цивилизаций Ближнего Востока и Средиземноморья. Но в конечном счете Запад оказался продуктивнее в экономическом отношении и сильнее в военном. Историкам не так-то легко понять, почему невежественная христианская Европа поднялась до мирового лидерства, совершив научную и промышленную революции и создав попутно капиталистическую систему, в то время как цивилизованный исламский мир не устоял против западного оружия. Однозначно на этот вопрос ответить трудно, но, скорее всего, успех Европы объясняется западным плюрализмом[120].

Именно потому, что Западная Европа была варварской, она на протяжении всех Средних веков сопротивлялась любым попыткам правящих институтов сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Феодальная система (хотя само понятие «феодальный» не очень то вяжется со словом «система») никогда не добивалась полного подчинения отдельно взятого рыцаря его сеньору. Это способствовало становлению индивидуализма как одной из фундаментальных западных ценностей. Баронам так и не удалось подчинить города. Находившееся там у власти олигархическое купечество в погоне за прибылями проявляло не меньше отваги, чем рыцарство на войне. Христианская церковь не преуспела в утверждении своего превосходства над мирскими правителями, и распри между светской и духовной властью были в Средневековье обычным делом. В эпоху Реформации это привело к разрыву между отдельными государствами и церковью, претендовавшей на господство. Культура, развившаяся в Европе, по сравнению с исламской, оказалась более светской, децентрализованной, индивидуалистической и ориентированной на материальную выгоду. Неудивительно, что именно Европа оказалась родиной Ренессанса, Реформации, индустриализации и современной науки, что на столетия обеспечило ей роль мирового лидера.