Ирония истории заключается в том, что это блестящее будущее стало возможным благодаря Темным векам. Европейский халифат после 732 г. или обновленная Западно-Римская империя после 476 г., гарантируя континенту стабильность и процветание, подавляли бы попытки демократизации и каких-либо изменений еще в зародыше. Ни халифат, ни империя не допустили бы разгула неуемной свободы, приведшего в конечном счете Европу к ее возвышению. Темные века стали для Европы подобием болезненной операции, едва не убившей больного, но в конце концов сделавшей его крепче.
К тому же (и возможно, это самое главное) Европе крупно повезло. Обе даты (476 и 732 гг.), быть может, не значили бы для нас ничего, обернись дела по-другому в 1242 году. В том году волна самого страшного нашествия, какое когда-либо знал континент, уже прокатившись по восточной Европе, отхлынула назад. Но если бы не смерть их владыки, завоеватели продолжили бы поход к Атлантике, и весьма сомнительно, чтобы обновленная Римская империя смогла остановить их на этом пути. То же самое относится и к мусульманской Европе, ибо десятилетием позже под ударами тех самых завоевателей пал арабский халифат на Ближнем Востоке. В 1258 г. столица тогдашнего исламского мира Багдад была разрушена, возможно, величайшими воителями, каких когда-либо знал мир. То были монголы.
Сесилия Холланд
Смерть, спасшая Европу.
Монголы поворачивают назад, 1242 г.
Века, которые мы называем Темными, были более чем светлы в сравнении с тем, что могло случиться с Западной Европой, окажись она в XIII веке во власти монгольских завоевателей. В 1242 г. их орды уже прокатились огненным валом по восточной Европе и, разбив две христианских армии (одну в Польше и одну в Венгрии), уже высылали передовые отряды к Вене и побережью Адриатики. Все шло к созданию величайшей империи, равной которой не знала история. Нагрянувшие из азиатских степей конные кочевники, чьи составные луки значительно превосходили по боевым качествам европейские арбалеты, представляли собой самое мобильное и дисциплинированное войско того времени, которое, по словам Сесилии Холланд, «поразительно походило на современную армию, оказавшуюся в средневековом мире». Устоять против степных завоевателей не мог никто. Презрение к городам, культуре и всем благам цивилизации позволяет сравнить их с красными кхмерами. Но если те опустошили только Камбоджу, то монголы неистово пронеслись по всей Азии и собирались поглотить весь континент, оставляя позади дымящиеся руины и горы трупов. Пожалуй, никогда прежде Западу (и как географическому понятию, и как историческому феномену) не угрожала столь страшная опасность. Европу спасла слепая случайность, заставляющая лишний раз вспомнить о том, что, хотя ход истории, как правило, определяется совокупностью многих факторов, даже такая частность, как жизнь (или смерть) одного человека, может иметь огромное значение.