Мои слова ободрили Ко Бо Бэ. Он зашагал вперед, издавая губами гул мотора автомобиля и настойчиво пробиваясь сквозь сугробы. Слыша этот гул, все бойцы так весело хохотались, что как бы потрясало весь Лаоелин.
Мы продолжали поход и следующий день и лишь после этого наткнулись на небольшой китайский поселок. Не успели мы туда войти, как неожиданно напал на нас японский карательный отряд из соседнего поселка. Тут-то и произошел наш первый бой в Северной Маньчжурии, где до этого японский карательный отряд и марионеточные войска Маньчжоу-Го ни разу еще не вступали в бой с Народно-революционной армией. До тех пор они обычно имели дело лишь с разрозненными и бессильными вооруженнымигруппами, такими, например, как шайка местных бандитов и лесной отряд, которые, только завидев каски японских солдат, удирали куда глаза глядят.
Японский карательный отряд, привыкший только преследовать и без труда уничтожать более слабого противника, и в тот денье победными возгласами налетел на нас, приняв, видимо, за группу местных бандитов или лесной отряд. Мы быстро поднялись в горы. Принимая бой с карательным отрядом, я один из взводов направил в обход чтобы нанести противнику ударе тыла. Каратели были ошеломлены, не ожидая от нас столь внезапного и сильного удара. В этом бою противник потерял много солдат убитыми и раненными.
Весть об этом бое широко распространялась по районам Северной Маньчжурии с помощью самих же врагов. «Из Восточной Маньчжурии пришли отряды «лаогаоли» и воюют они на славу. Кто командует ими? Может быть, это отряд Ким Ир Сена, атаковавший уездный центр Дуннин», — так строили догадки. Уже в то время в газетах появились сообщения о нашем отряде. Тогда еще враги пренебрежительно называли партизанский отряд «коммунистической бандой» или же давали неопределенные названия — «коммунистическая» или «антиманьчжоугоская» армия.
Наш экспедиционный отряд хотя и одержал победу в сражении с врагом, но он все же оказался в положении полной изоляции, когда негде было даже приготовить еду. Дело в том, что все жители села укрылись от нас.
Чтобы оставаться в населенном пункте до тех пор, пока не отыщется отряд Чжоу Баочжуна, нужно было все знать о местах расположения противника. Но здесь у нас не было ни разведывательной сети, ни знакомых людей. Так что мы не могли приступить к следующему этапу нашей деятельности. О том, где находится Нинаньский партизанский отряд, не знал толком даже Ко Бо Бэ.
Мы переночевали не в поселке, а в незнакомом горном ущелье. Наследующий день Ко Бо Бэ и О Дэ Сон, отправленные на разведку, нашли шалаш, где размещался Чжоу Баочжун. В этом шалаше я встретился с этим командиром, который вместе с 20–30 бойцами лечился после ранения. У него вскрылась старая рана от мины миномета, которую он получил, сражаясь в Лоцзыгоу. Она была воспалена, гноилась, хотя после того боя минуло уже несколько месяцев. Нам навстречу довольно далеко от шалаша вышел сам Чжоу Баочжун с посохом в руке, поддерживаемый бойцами.