Сара одевалась очень медленно. Когда она спускалась вниз по лестнице, неся собачку на руках, она встретила лакея, который доложил ей, что господин Гиз ждет ее в маленькой гостиной.
Внезапно ей пришла в голову глупая мысль — вернуться в свою спальню и передать Юлиану, что она не может принять его. Она остановилась в замешательстве и подумала: «Я влюблена и потому испытываю такое смущение».
Когда она открыла дверь гостиной, сердце ее сильно билось.
Юлиан быстро подошел к ней, так что они встретились на пороге. Несколько минут они молча стояли друг против друга. Затем Юлиан безразличным ровным голосом поблагодарил ее за то, что она согласилась принять его.
Сара ответила любезно, но довольно холодно:
— О, не стоит благодарить меня.
Наступило молчание. Собака громко зевнула. Юлиан и Сара обратили все свое внимание на собаку; Сара приласкала ее и рассказала, как собака тосковала по любимому хозяину.
Потом, когда снова наступило тягостное молчание, Юлиан прервал его и заговорил, наконец.
— Как вам известно, я уезжаю в Тунис. Это блестящее назначение и, — он прямо взглянул на нее, — я принял его, потому что не могу оставаться здесь, видеться с вами и молчать о моем чувстве к вам. Сейчас еще не время открыто говорить о нем, хотя вы теперь свободны.
Он пристально глядел на нее. Его серые глаза сияли. Он смотрел на нее, словно навсегда желая запечатлеть ее образ, запомнить выражение ее лица, ее глаз, оттенок волос, изгиб ее губ, ослепительную белизну кожи, стройную фигуру в черном бархатном платье, в котором она казалась еще более тонкой и юной.
Она чувствовала на себе его взгляд и не могла поднять глаз. С некоторым усилием она подняла, наконец, опущенные веки и их взоры встретились. Они стояли друг против друга, словно зачарованные. Они молчали не в силах прервать очарование этой минуты. Сара снова опустила глаза и легкий румянец покрыл ее белое лицо и шею.
Юлиан, наконец, сказал, стараясь говорить спокойно:
— Сара, еще недавно, в тот памятный день…
Он не мог дальше говорить, выразить словами свою муку и сомнения. Его лицо дрогнуло.
Она ответила тихо, почти неслышно:
— Я знаю… но в тот день я не была уверена в себе. Лишь вечером, когда вы пришли, я поняла, что не могу больше притворяться и скрывать мое ъчувство.
Словно вешняя вода, бурным разливом затопляющая лед, в нем вспыхнула безмерная радость.
— А я думал, что вашим избранником был Картон, — торжествуя, воскликнул он.
Сара с мольбой протянула руки.
— Пожалуйста, не продолжайте. Я уже сказала вам правду, Чарльз ушел навсегда. Когда-нибудь я расскажу вам, но пока забудем о нем.