Я задумчиво потерла переносицу.
– Пытаюсь сообразить – о каком-таком бале идет речь? И, ведьмы меня забери, кто такой этот Гек?
Вор загадочно усмехнулся и смерил меня оценивающим взглядом:
– Ладно уж, совершу еще одно доброе дело – расскажу тебе кое-что. С балом все обстоит предельно просто, – пояснил он, задумчиво покусывая нижнюю губу. – Речь может идти лишь об одном мероприятии – о ежегодном бале в королевском дворце, приуроченном ко дню рождения младшего, любимого, пусть и не наследного принца. Вот только попасть туда – чрезвычайно трудная затея. Нет, скорее, безнадежная. На праздничный бал допускают лишь самых знаменитых и богатых людей нашего королевства, исключительно по пригласительным билетам… Не обольщайся, крошка, тебя туда не пустят.
– Ну, это мы еще посмотрим, кого пустят, а кого – нет! – Я самоуверенно усмехнулась. – Благодарю за информацию, считай, тебе удалось меня раззадорить. Теперь буду думать – как попасть на этот бал. А что ты можешь сказать насчет Гека?
– Ничего, – вор неопределенно пожал плечами. – Впервые слышу такое имя, – он торопливо отвел глаза, избегая моего пытливого взгляда.
«Ой, чего-то Магнус темнит, – подумала я. – Нутром чую, он скрывает от меня нечто важное. Возможно, он мне не доверяет или просто обиделся, ведь я не ответила на его заигрывания! – Я сердито шмыгнула носом. – Ну и ведьмы с ним, сама до всего докопаюсь!» – где-то далеко, в конце всех запланированных подвигов, передо мной зримо маячил облик прекрасного синеглазого капитана, придавая мне решимости.
– А как… – я выплыла из дурмана сладких мечтаний и решила расспросить Магнуса о месторасположении кабачка «У трех ведьм», но, увы, вора уже и след простыл. Блондин бесследно испарился вместе с трофеем, то есть с не им добытой запиской, бесстыдно бросив меня посреди улицы. И как я теперь должна доказывать, что эта записка вообще существует, а? – Чтоб тебя!.. – сердито ругнулась я. Понятия не имею, где именно сейчас нахожусь. Устала, как собака, хочу есть и спать. В общем, все плохо: в кармане пусто, ноги гудят, голова раскалывается и настроение на нуле. Придется просить кого-то о помощи. Я огляделась…
М-да, не густо. Передо мной простирается малолюдная площадь, окруженная невзрачными домами. Возле скамейки играет группка детей несознательного возраста, а возле создающих тень кустов сирени сидят трое нищих – весьма убогой наружности. И занимаются они самой обычной работой – просят подаяние. Нахмурившись, я неприязненно оглядела три согбенные фигуры неопределенного пола и возраста. Тоже не ахти какой вариант, но выбирать не приходится. Тот нищий, который разместился в середине – явно выглядел мужчиной. На эту здравую мысль меня навели его широченные плечи – обтянутые грязным дерюжным плащом, и мощные кисти рук – измазанные какой-то гадостью. Лицо нищего внушало сильную антипатию, ибо было покрыто гнойной коростой, а по бокам висели неопрятные пегие патлы. Здоровенный кривой шнобель, покрытый угрями, багровел, будто перезрелый помидор. Похоже, большая часть доходов побирушки шла на выпивку. По лицу я дала бы ему лет пятьдесят, но крепкая высокая фигура, которую не сумели испортить даже безобразные тряпки, заменяющие нищему одежду, выдавали его относительно молодой возраст. Бездомный не обращал на меня ни малейшего внимания и держался с горделивым достоинством. Очевидно, я нарвалась на настоящего предводителя бродяг!