– Сэр, вы сказали – много лет, но ведь он очень молод, – заметил Штоллер.
Ферлин улыбнулся.
– Да, ему немного лет и я знаю его с детства. Джек Стентон жил неподалеку, мы были соседями.
– Ни-че-го себе! – произнес пораженный Весник. – Разве такое бывает?
– Признаюсь, я выбрал вашу базу еще и потому, что здесь служит мой земляк и его командир лейтенант Хирш. Они настоящие мастера своего дела, и я заранее рассчитывал на их помощь.
– Так что, прямо сейчас их вызвать? – спросил Штоллер, поднимаясь со стула.
– Не нужно, завтра утром я сам нанесу им визит, и закроем эту тему.
– Хорошо, мистер Кокс. Просто замечательно. Если вы подтвердите личности Хирша и Стентона, это автоматически легализует у нас и Шойбле, а вот полковник Веллингтон, что про него известно?
– Я старался навести справки и относительно Веллингтона, но это оказалось очень сложно, поскольку он находится на службе уже лет тридцать и всякий раз его деятельность была прикрыта спецотделами и спецпроектами внутри СГБ. Эти проекты открывались, потом закрывались, потом передавались, перемешивались. Где-то агенты оставались без связи и самоконсервировались, где-то исчезали и агенты, и сами руководители проектов. Единственное, что я могу подтвердить, так это его опыт, а вот лояльность…
– Вот и мы остановились на той же позиции, – сказал Весник. – По нему видно, что он битый и даже немного странный. Понятие свои-чужие у таких субъектов полностью деформированы.
– А чем он занимается сейчас?
– Мы решили отправить его на задание, – сказал Горн. – Причем по рекомендации вашего, я надеюсь, подлинного Джека Стентона.
– И что Веллингтон?
– Судя по его радиограммам, он практически готов к выполнению задания.
– А что за задание?
– Мы поручили ему уничтожить вражескую базу.
– В одиночку? – улыбнулся Ферлин.
– Там уж как получится. Деньги у него есть и он заверил нас, что этого достаточно.
Завтрак вышел так себе и это определило настроение Шойбле, Джека и даже Хирша, который в этих условиях не всегда отличал гречку от чечевицы и если дело не касалось овсяного печенья с молоком, вовсе избегал разговоров о еде.
– Этот соус, если его можно назвать соусом, все испортил, – сказал Шойбле, ложась на койку. Он все еще чувствовал во рту этот странный привкус. – Это похоже на сублимированный жир.
– Это похоже на прогорклый маргарин или даже подгоревший кожаный ботинок, – сказал Джек.
– Это был казеиновый клей… – неожиданно высказался Хирш, и Джек с Шойбле переглянулись.
– Ты чего это? – спросил Джек, садясь на кровати.
– Ничего не происходит, Джек, мы сидим здесь и ничего не происходит.