Валентин ПИКУЛЬ
Досуги любителя муз
Вдали остался древний Торжок - с его душистою тишиной провинции, с угасшей славой пожарских котлет, воспетых Пушкиным. Бежали поляны в синих васильках, сухо шелестели серебряные овсы. Поля, поля, поля... Над разливами хлебов показались кущи старого парка - это село Никольское на реке Озсуге; за кулисами юной поросли укрылись остатки былой усадьбы. "Минувшее предстало предо мною!" Отсверкали молнии давних времен, войны чередовались с недородами, эпидемии с восстаниями, но здесь до наших дней выстояли могучие вязы и липы, веками цветет неутомимый жасмин, вспыхивают яркие созвездия шиповников. Вот и ротонда мавзолея-усыпальницы, где опочил сам создатель этой красоты, когда-то писавший: "Я думал выстроить храм солнцу.., чтобы в лучшию часть лета солнце садилось или сходилось в дом свой покоиться. Такой храм должен быть сквозным.., с обеих сторон его лес. Но где время? И где случай?"
Время вспомнить о Николае Александровиче Львове.
Выпал случай начать рассказ с Гаврилы Державина, ибо имя Львова неотделимо от имени великого российского барда.
***
Смолоду парил высоко, но земных радостей не избегал.
Катерина Урусова, некрасивая тихонькая поэтесса, была влюблена в этого крепкого, добротного человека, хотя Гаврила Романыч от брачных уз с вдохновенной княжною уклонился.
- Я мараю стихи, да еще она марать станет, эдак-то и щей некому в доме будет сварить, - говаривал он себе в оправдание.
А на празднике водосвятия, глядя на суету народную из окошек дома Козодавлевых, приметил он в толпе девицу Катерину Яковлевну, и она ему полюбилась. Нанес визит ее матушке; босая девка светила поэту сальною свечкой, воткнутой в медный подсвечник; пили чай в горницах; избранница поэтического сердца вязала чулок и отвечала лишь тогда, когда ее спросят; улучив момент, Державин с прямотою солдата заявил красавице:
- Уж ты не мучь меня, скажи - каков я тебе кажусь-то?
- Да не противны, сударь...
В апреле 1778 года сыграли свадьбу, и поэт надолго погрузился в семейное блаженство, никогда не забывая воспеть в стихах свою волшебную "Плениру".
В одно же время с женою обрел Державин и друга себе - Николеньку Львова, а этот замечательный человек вошел не только в быт, но и в поэзию Державина... Историки признают, что "в поэзии Львов выше всего ставил простоту и естественность, он знал цену народного языка и сказочных преданий.
Львов надолго остался главным эстетическим советником Державина".
- Опять ты, Романыч, под облака залетел, - выговаривал он поэту. - На что тебе писать "потомком Атиллы, жителем реки Ра"? Не проще ли сказать эдак: сам я из Казани, урожден на раздолье волжском. Отвяжись от символов классических, от коих ни тепло, ни знобко, - стань босиком на землю русскую!