— Ты куда позвоночник дел?
Пашка решил повременить с откровениями об убийстве Круглова. Его мысли занимали теперь имена и фамилии, которые он только что произнёс. Ему и самому было непонятно, откуда они взялись. Он не знал и половины из этих людей. Только Кашин и Самойлов были из их барака. Оба блатные. Устименко вроде арматуру вяжет на соседнем участке, но он не уверен. Остальные ему вообще неизвестны. Но он точно знал, что их нужно записать, фамилии эти. Пока он ещё помнит. И тут его снова накрыло какой-то тёмной волной предчувствия. Пашка увидел шестерых одетых в телогрейки людей, пробирающихся по весенней размазне дороги.
— Я скажу, гражданин начальник. Только условие одно…
Пашка зажмурился. Знал, что за «торги» может ещё раз по голове получить. Его никто не трогал, и он открыл глаза. Огляделся. Коваленко всё так же стоял напротив, скрестив руки на груди. Вопросительно смотрел на Пашку.
— Фамилии запишите, гражданин начальник, — сказал Завьялов.
— Какие фамилии?
Пашка снова повторил фамилии и имена. Коваленко кивнул, и конвойный записал со слов Завьялова. Начальник лагеря взял листок и пробежался по тексту глазами.
— Кашин… Угу. Устименко. Ну, этих я знаю. Что за Каверзнев? Свиридов? Кто это?
— Побег будет, — сказал Пашка и откинулся на спинку стула. — Эти шестеро уйдут в мае. Не возьмёте ни одного. Все уйдут.
— Ну, допустим, если уйдут Каверзнев со Свиридовым, мне похуй. Я их знать не знаю и знать не хочу. Ты мне, друг любезный, расскажи про Кашина да про Устименко. Ну?!
Завьялов промолчал, и конвойный снова ударил его в ухо. В то же место целил, но на этот раз Пашка удержался на стуле, пошатнулся только. Да и удар был не сильный. Так, для острастки больше.
— Я не знаю.
— Ладно, твоё условие я принял. Фамилии записал, вот! — Коваленко потряс листком перед глазами у Пашки. — Теперь ты мне расскажи, куда позвоночник дел. Хирург-ортопед, мать твою!
— Нейрохирург, — поправил его Пашка.
— Что?
— Нейрохирург, говорю.
Конвойный уже собирался в третий раз приложить Пашку своим свинцовым кулаком, но Коваленко его остановил.
— Да погоди ты… Он мне живым нужен. Рассказывай, куда дел позвоночник Круглова.
Пашка рассказал всё от начала до конца. Скрыл только, что убил и вырезал позвоночник Круглова, чтобы совершить ритуал. Ему вряд ли поверят или наоборот — слишком много вопросов станут задавать. А беседовать с властями Завьялов не хотел. Не любил он советскую власть, и чем дальше, тем больше. Поэтому решил всё списать на месть. Сказал, что Круглый домогался его и проходу не давал. И заточка не его была, а Круглова — пойди теперь докажи. Указал место, куда закопал кости. Про тайник с ножом, естественно, промолчал.