Лист поднялся и помог встать раненому. В отличие от медика он оставался спокоен, и казалось, отлично знал, что нужно делать.
— Дьявол, я ума не приложу, куда бежать! — причитал Гюнтер.
Он не мог сориентироваться, паниковал. Ко всему прочему стал хуже слышать, как будто в уши ему плотно забили вату.
— У вас кровь?
— Что?
— Кровь. Возможно, вас ударило камнем или куском черепицы.
Манфред указал на тонкую красную полоску, петлявшую по виску Гюнтера. Уде провел ладонью по лицу, посмотрел на окровавленные пальцы.
— Ладно, не время сейчас. Вы идти можете? — спросил Фред.
— Могу.
— Помогите мне. Нам нужно двигаться на юго-восток, вот по этой улице. Тут более-менее безопасно…
Они подхватили раненого и двинулись вниз по улице. Несколько раз поворачивали в переулки, чтобы укрыться от яростного огня противника. Союзники наседали, и немцы защищались из последних сил, готовые в любую минуту всё бросить и бежать из города.
К часу дня Фред и Гюнтер добрались до сооружённого на скорую руку полевого госпиталя — торчащие вертикально мачты, маскировочная сетка сверху и ряд столов, сколоченных из необработанной доски. Как и в районе боевых действий, тут царил хаос. Половины персонала уже не было — видимо, они бежали ещё утром. Тяжело раненным пытались оказывать хоть какую-то помощь, а остальных просто грузили на санитарные "Молнии".
Фред решил воспользоваться медицинским транспортом. Оставаться в городе было чистым безумием. Скорее для собственного оправдания, чем для Гюнтера, он сказал:
— Город всё равно сегодня сдадут… Если, конечно, будет кому объявлять капитуляцию. Командование ещё утром бросило всё на самотёк. Я думаю, нам нужно последовать примеру остальных.
Манфред помог подняться на грузовик раненому, стоя в кузове, протянул Гюнтеру руку.
— Забирайтесь. Давайте ваш чемодан, чёрт бы вас побрал! Живее!
— Разве это возможно?
— Перестаньте, Гюнтер. Вы не видите, что в этом чёртовом аду до нас никому нет дела?!
Гюнтер ухватился за руку Манфреда, но саквояж так и не отпустил. Забрался в кузов, и они уселись прямо на полу между носилками. Борт закрыли, и "опель" пополз в гору, постепенно набирая скорость и поднимая клубы дорожной пыли.
— Куда вы теперь? — спросил Гюнтер.
— В Арденны. Искать свою часть.
— Вы же уезжали на Восточный фронт, насколько я помню.
— Точно, было. Сначала Кавказ… — Фред несколько секунд молчал. — Я плохо помню начало кампании. Вернее, не помню совсем ничего. Как будто вырезали полжизни. Вы медик, может, скажете, отчего это?
— Ранение?
— Не знаю, но шрам от пули есть. Но вот когда я его получил, сказать не берусь.