— Мне не забыть.
И она действительно не забыла. Пришла к нему на следующий день. И через день. Не разоблачалась, не умоляла, просто рассказывала Томасу, как за последний год намучилась в браке, как ей одиноко, как хочется ей быть хорошей матерью Квентину, несмотря на грозящий развод.
— Разумеется, я разрешу ему встречаться с сыном, — говорила она. — Мы постараемся, чтобы наш разрыв привлек как можно меньше внимания. Просто мы не сошлись характерами с Бенджамином. Нет смысла поддерживать отношения, которых, по существу, уже нет.
— Очень жаль, Абигейл, что у вас так вышло. Я люблю и тебя, и Бенджамина.
— Нечего жалеть. Поверь, все к лучшему. — Она храбро улыбнулась, но скоро помрачнела. — Боюсь, я уже непривлекательна для мужчин. Я прекрасно понимаю, что не красавица…
— Брось. Ты очень интересная женщина.
Абигейл вскинула брови:
— Тогда почему ты отвергаешь меня?
Он улыбнулся:
— Уверяю, вовсе не потому, что не испытываю искушения.
Это ей и хотелось услышать.
На следующий вечер она пришла к Томасу с пластинками Фрэнка Синатры и Дюка Эллингтона. Включив старенький проигрыватель, они танцевали до полуночи. И занимались любовью до рассвета.
Так продолжалось до конца ее десятидневного визита в Сайгон.
И хотя Томаса заворожили ее молодость, оптимизм и симпатичная развязность, все-таки он не мог освободиться от мысли, что совершает нечто дурное. Ведь Абигейл замужняя женщина. Никаких формальных подтверждений разрыва, а тем более развода, не было. Томас считал, что она должна разобраться с одним мужчиной, прежде чем пускаться во что-либо серьезное с другим, но, вспомнив Жана-Поля Жерара, он понял — Абигейл не из тех, кого смущает адюльтер[22].
Проводил ее Томас со смешанным чувством печали и облегчения.
Она обещала скоро вернуться.
— Я обожаю тебя, Томас, — сказала Абигейл, поцеловав его в аэропорту. Даже когда он повернул прочь, она продолжала стоять с полуприкрытым ртом.
Но через две недели прилетела не Абигейл. Прилетел Бенджамин. Он объявил, что вице-президентом его компании стала его жена, а «Вайтейкер и Рид» добился выгодного контракта от правительства Соединенных Штатов.
— Абигейл любит повторять, что мы сделаем состояние, покуда в Индокитае идет война, — радостно изрек Бенджамин.
Стивен предупредил отца, чтобы тот не принимал болтовню Бенджамина слишком серьезно:
— Абигейл возвратилась из путешествия, полная идей, как «Вайтейкер и Рид» может делать деньги в этой стране, и все эти идеи так или иначе подразумевают, что американское военное присутствие в регионе будет наращиваться. Сейчас она, вероятно, сочиняет депешу в Конгресс. Бенджамин совсем с ней свихнулся. Но ничего — несколько дней в обществе Блэкбернов, и он вновь придет в норму.