Ребекка заметила кровавую рану на бедре и поняла, почему Жан-Поль не помогал ей в ее усилиях.
Дождь застилал глаза. Вот-вот должна появиться Абигейл. Тогда она точно их прикончит.
В последнем отчаянном рывке Ребекка подняла Жерара на плоский уступ, куда сначала упал Нгуен Ким. Затащить его выше она не могла. Ей было трудно дышать — от плотного дождя, зашибленных ребер, перенапряжения. Она стояла на четвереньках и ловила ртом воздух, гоня прочь нестерпимую боль.
— Дедушка, Май, — сказала она, — где они?
Жан-Поль попытался приподняться на руках.
— Вон на тех скалах, — показал он, морщась от боли. — Их сносит прилив.
— А вьетнамец…
— Он убийца. Его спасай в последнюю очередь.
— А как же вы?
— Ступай!
Ей не надо было повторять. Она слезла с камня. Жан-Поль ненавидел себя за то, что он не способен помочь ей. Придется валяться здесь бесполезным окровавленным мешком.
Он грязно выругался по-французски.
Затем, на руках и одном колене, он медленно пополз туда, где лежали связанные старик и девочка… К своему отцу, спаси и сохрани его Господь.
Волны становились все выше и мощнее. Май боялась, что одна из них обрушится страшным ударом на Томаса и на нее. Хотя она так и не знала, кто этот пожилой человек. Он поминутно терял сознание и почти не мог говорить. Им обоим удалось сесть. Они даже умудрились отодвинуться в более защищенное место у скользкого, черного камня. На нем не было острых ракушек, но вода сюда все равно подступала.
Май надоело бороться с волнами. И хотя старик пытался защитить ее своим телом, их натиску было невозможно сопротивляться. Май даже не замечала боли от порезов и ушибов, не чувствовала холода.
Папа… Папа, где ты?
Еще одна волна с ревом и кипением приближалась к ним, но Май даже не приготовилась встретить ее. Она решила принять неизбежное.
Побледневший Квентин Рид последние пять минут молча и отупело смотрел в окно автомобиля. Джед не пытался его разговорить. Поглощенный тревогой, он не озаботился подсластить пилюлю. Он рассказал, что Абигейл — мать Квентина, прости ее, Господи, — оболгала Там, организовала ее убийство, а теперь замыслила уничтожить внучку.
— Она тебя обманывала и использовала, — безжалостно сказал Джед, — самым отвратительным образом.
— Но зачем?
— Чтобы спасти собственную шкуру.
Что мог, он объяснил, но не был уверен, что Квентин сумеет переварить что-нибудь, кроме того факта, что его мать умело воспользовалась дурацкой историей с наркотиками, что Там никогда не спала с его кузеном и что Май — это его дочь.
Его дочь, подумал Джед, не моя.
Проблема на будущее.