Отправляясь к ней он учел то, что у нее может быть оружие или охранник, но все-таки решил, что она не рискнет застрелить его, хотя бы из-за пятен крови, которые останутся на полу.
— Ну, Жан-Поль, — сказала Абигейл, величественно выпрямившись в кресле. Голос ее прозвучал более надменно, чем тридцать лет назад на Ривьере. Тогда она была просто богатой женщиной, теперь к богатству добавилось могущество. — Я начинаю думать, что ты бессмертен.
Он подумал о ней то же самое.
— Я пришел за Камнями Юпитера.
— Отлично. — Она встала с кресла, обошла стол и присела на него спереди. На ней был простой бирюзовый костюм консервативного покроя, а волосы не выбивались, как раньше, из-под заколок, что придавало ей обманчивое выражение невинности. — Возьми, только они не имеют ко мне никакого отношения.
— Ты лжешь, Абигейл.
Она захохотала:
— Ах, как я любила раньше, когда ты произносил мое имя! Подумать только, я проводила бессонные ночи в сомнениях — думаешь ли ты обо мне? Ни одним мужчиной я не была увлечена так, как тобой. Но за тридцать лет я сильно изменилась. Да, ты прав, Жан-Поль: я часто лгу, но не сейчас.
— Ты всегда как-нибудь да сумеешь настоять на своем. — Жан-Поль подошел к персидскому ковру, но наступить на него не решился, словно его густой ворс мог вновь затянуть в мир Абигейл; Жан-Поль боялся опять подпасть под ее чары. — Ты заботишься только о себе, — сказал он ей, — только о своем удовольствии. Даже в постели ты была такой. Мне бы вовремя сообразить, что ты со мною сделаешь!
— Теперь ты ненавидишь меня. — Она холодно взглянула на него, и глаза у нее были такие же гипнотически-синие, какими он их запомнил, только на этот раз отсутствующие, равнодушные. — Это твои проблемы, Жан-Поль. Я ничем не могу помочь тебе.
Обведя взглядом ее кабинет, он отметил, что отовсюду выпячивается безмерное богатство. Жан-Поль подумал о своей нищенской каморке в Гонолулу. За что ей это, чем она лучше него? Но стала ли она от всего этого счастливее?
— У тебя опять под рукой пистолет, ma belle? Или ты поручишь грязную работу телохранителю?
Ему показалось, что она вздрогнула, когда он напомнил ей этими словами, как много он о ней знает и сколько она причинила ему страданий. Однако Абигейл быстро справилась с собой:
— Не вижу причины, по какой мы не могли бы решить этот вопрос цивилизованным способом. Жан-Поль, я не видела Камни Юпитера тридцать лет, и Бог тому свидетель.
— Это слова.
— Не хочешь — не верь. Это твое дело.
Жан-Поль все-таки ступил на ковер. Шаги его были беззвучны, взгляд не отрывался от властной женщины, сидевшей перед ним. Он мягко спросил: