Как и в 1975, Томас выслушал его, ни разу не перебив и ничем не выдав своей реакции. Когда Джед закончил, он спросил:
— Где сейчас Май?
— В доме моего отца, под Сан-Франциско.
— Правильно. — Томас похлопал Джеда по плечу. Глаза его сверкали даже в сумрачной гостиной. — И ты возвращайся к ней. Ты должен оставаться с Май. А я разберусь, что делать с этим человеком. Мне кажется, Май его интересует отнюдь не в первую очередь.
Джед разочарованно произнес:
— А я надеялся, что мы поговорим. Мне нужен твой совет, Томас. И ответы на многие вопросы. — Он продолжал с досадой: — Вспомни, после Сайгона я был как помешанный, просто в шоке. Я бы не раздумывая уехал в Перу и открыл бы там мясную лавку, если бы ты сказал, что это именно то, что мне нужно. Я очень верил тебе тогда, да и сейчас верю. Но Томас… Ты никогда не был со мной откровенным. А теперь мне это нестерпимо, потому что этот ублюдок стоит у моего порога. Ради Бога, поговори со мной. — Преодолев раздражение, Джед продолжал более спокойным голосом: — Ты ведь знаешь этого парня, правда?
— Уже много, много лет. — В сдержанном тоне Томаса просквозила тень печали, о какой Джед никогда и не догадывался. Томас Блэкберн казался всем человеком, невосприимчивым к боли, которая кого-нибудь другого, оказавшегося в его положении, просто измучила бы. Может быть, он был достаточно умен, чтобы скрывать переживания от тех, кому его страдания доставили бы радость. Посмотрев на фотографии покойных жены и сына, стоявшие на каминной полке, Томас продолжил: — Мне казалось, что он не выберется из Сайгона.
Джед с трудом убеждал себя не наседать на Томаса, но все-таки поторопил его вопросом:
— Кто он?
Томас помотал головой, словно отгоняя тягостные воспоминания. Явно, что этот жест предназначался не Джеду.
— Ты приехал, потому что доверяешь мне, правда?
Джед кивнул.
Томас положил руку к нему на плечо и сжал с такой силой, какой Джед не ожидал от восьмидесятилетнего старика.
— Тогда поверь мне, — сказал Томас, — что лучше всего для тебя и для твоей дочери, чтобы ты возвратился домой и дал мне возможность самому во всем разобраться. Четырнадцать лет назад ты поступил как надо. Тогда ты понял, что лучше уехать, не требуя ответов. Ради Май. Что ж, с тех пор ничего не изменилось.
— Май в безопасности, — сухо заметил Джед. — А я намерен разыскать этого парня. Мне безразлично, чем он занимался в семьдесят пятом. Я хочу знать, что он задумал сейчас. Если это не касается моей дочери, тогда Бог с ним. Но если…
— Джед, отправляйся домой.
— Не могу. Будь что будет, на этот раз я не уеду.