— У всех сутки одинаковые — двадцать четыре часа.
— Как это верно сказано, — похвалил Томас и взял с тележки том Аристотеля. Много лет не перечитывал он греческих философов. — Надо полагать, эта работа и есть часть федеральной программы поддержки студентов из обнищавших семей?
— Не обязательно из обнищавших. Помощь оказывается также студентам из семей со средним достатком. Чем меньше может позволить себе семья, тем больше стипендия.
— И у тебя, конечно, самая большая?
Она натянуто улыбнулась:
— Не самая.
— Работать вот заставляют, — заметил Томас.
— Я и правда чувствую себя словно на работе. С утра здесь. Конечно, если бы у меня был богатый и щедрый дед, который оплачивал бы мои расходы…
Он засмеялся, гордый своей внучкой. За словом в карман не полезет, рубит с плеча. Так и надо, если она собирается жить в Бостоне. Ему захотелось обнять Ребекку, прижать ее к себе, но он удержался и только спросил:
— Когда ты заканчиваешь?
— Через сорок минут.
— Хорошо, жду тебя внизу, у кафедры выдачи.
— Зачем?
— Пойдем вместе обедать, — подмигнул он ей, подумав, как хорошо, если бы все стало так же, как было до смерти Стивена, когда они все делали вместе и понимали друг друга с полуслова. Но те дни давно минули. Он сам положил им конец. — Я приглашаю тебя в «Ритц».
Ребекка захохотала, а Томас отвернулся, чтобы она не увидела его реакции. В ее смехе он услышал Эмилию, и она вспомнилась ему вдруг так отчетливо, как будто последний раз он видел ее не сорок лет назад, а этим утром.
— Куда тебе до «Ритца», — сказала внучка. — А если бы ты даже и мог себе такое позволить, то все равно не стал бы тратить деньги. А вообще-то у меня нет времени на поездку в центр.
— Все двадцать четыре часа расписаны по минутам?
— Еще бы!
— Тогда пойдем в какую-нибудь студенческую забегаловку на Коммонуэлт-авеню. Выбирай, в какую.
И он ушел, прихватив с собой том Аристотеля, чтобы не скучать эти сорок минут.
Ребекка выбрала студенческую столовую рядом с библиотекой, потому что не хотелось мокнуть под дождем и потому что у нее были туда талоны. Дождь нисколько не смущал Томаса, но к талонам он отнесся с пониманием. Не стоило пренебрегать дармовой пищей. Опять же не придется платить по счету в ресторане. Обед оказался относительно недорогим, и он наложил в тарелку столько, сколько осмелился. В углу был свободный столик. Томас поразился, до чего хорошо ему среди студентов. Он даже вступил в спор с соседним столом, за которым шумно разговаривала компания, по поводу неизбежности вьетнамской войны.
— Как ты узнал, что я в Бостоне? — поинтересовалась Ребекка.