Труп Крафта обнаружил секретарь, заглянув к шефу в конце рабочего дня.
Генерал сидел за столом. Плотно придвинутое к столу кресло не давало трупу упасть. Глаза были широко открыты. Неестественность позы усугублялась вытянутыми во всю длину руками, лежащими на столе. Между руками лежали: таблетки, которыми воспользовался самоубийца, предсмертная записка, завещание и заключение врача, подтверждавшее фразу из записки: "У меня рак гортани. Зная, что этот вид заболевания неизлечим, я решил никому не быть в тягость, и в первую очередь самому себе..."
Поползли слухи... Не помог ли кто-нибудь генеральному свести счеты с жизнью? Было проведено расследование, подтвердившее, что Генерал, находясь до самой кончины в трезвом уме и ясной памяти, сам принял трагическое решение.
Принц выполнил все условия по захоронению, перечисленные в завещании.
После завершения церемониального ритуала советники "Центра", собравшиеся на экстренное совещание, тайным голосованием выбрали нового генерального директора корпорации. Им стал... Принц. Таким образом, была исполнена и последняя воля Генерала, указанная в завещании.
Принц предпочел остаться в своем кабинете. Апартаменты Генерала были закрыты на ключ после того, как оттуда были перенесены в кабинет Принца сейфы с документами.
Спустя некоторое время, когда жизнь в корпорации вошла в свое привычное русло, Принц получил от Бизона новое послание:
"Жду вас в "дансинге" в ближайшие дни". Генерал ошибся. Никакого предполагаемого "фейерверка" не случилось. А "киллеровский ноктюрн" не оказался заключительным аккордом.
Чтобы оправдать посещение бункера, Принц оповестил советников о том, что отправляется в инспекционную поездку по "Координационным центрам" корпорации. Заместителем на время своего отсутствия Принц назначил Френда. Хотя все были уверены, что им будет Торс.
Торс в недоумении посматривал на друга. Ему, собственно, и не хотелось взваливать на себя такую обузу, но больно задевали сочувственные взгляды окружающих. Торс ждал объяснений. Их не последовало.
Принц оставил в кабинете только Френда. Когда советники вышли, Старицкий сразу же спросил у своего бывшего учителя и командира:
- Скажи, Френд...
Принц замолчал. Ему было неловко задавать вопрос, который вертелся у него на языке, и он искал слова, чтобы смягчить его. Френд решил помочь бывшему ученику.
- Я слушаю вас, Павел Семенович...
- Может быть, вернемся в разговоре на "ты"?
- Вернемся. Устал?
- Есть немного... Если я спрошу откровенно, ты не обидишься?
- На откровенность нет. Но отвечать мне или нет, я буду решать сам.