Девятого августа я вызвала Юрониса, чтобы допросить его и сообщить о результатах криминалистической экспертизы. Эксперт дал заключение, что их ножи не являются холодным оружием «…и относятся к хозяйственным ножам общего применения (для резки мяса, овощей, хлеба…)».
– Что же ты, Юронис, не резал своим ножом овощи или хлеб? – спросила я его, заполняя бланк «Протокола допроса несовершеннолетнего обвиняемого».
Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– А у меня завтра день рождения…
Я отложила ручку в сторону:
– Ну что ж, поздравляю тебя. Хотя и не стоило бы…
– Я знаю, – сказал он. – Но все-таки… Правда, такое совершеннолетие не у всех бывает?
– Да, к счастью. А ты что, гордишься этим, что ли? Я что-то не пойму…
– Нет. Тоскливо мне сегодня. Поговорить совсем не с кем.
– А о чем ты хотел поговорить?
– Не знаю. Я ведь молчу все время. И думаю.
– Ну?
– У меня в Паневежисе друг был. Звали его Иван Морозов. Он в нашем доме жил. Намного он старше меня. Пять раз уже сидел, за разное – хулиганство, кражи, грабеж.
– И что?
– Он очень весело про тюрьму рассказывал, здорово.
– Похоже?
Юронис покачал головой:
– Нет. Совсем в тюрьме не так. Врал Ванька. В тюрьме люди не должны жить.
– А если эти люди убивают других людей? Где же им жить – на курорте?
Он снова покачал головой:
– Надо, чтобы не убивали.
– Но ведь ты же убил?
– Да, убил. Поэтому я в тюрьме, я понимаю. И я все время думаю о другом…
– О чем же?
– Зачем врал Ванька Морозов? Ну зачем, например, говорить, что лучше всего фраера ограбить и убить – будет наверняка молчать? Теперь-то я знаю, что с убийством в сто раз быстрее попадешь, всю милицию на ноги поднимают, как на войну… И все, что он про тюрьму рассказывал, – вранье, подлое вранье… Все, что он рассказывал…
– А он тебе рассказывал, что здесь хорошо?
– Не в этом дело. – Он досадливо махнул рукой. – Не говорил он, что здесь хорошо. Но так получалось у него, что сюда самые смелые попадают. Просто им немного не повезло. Но здесь их уважают. И среди заключенных есть свой закон.
– Ну и как, нашел ты уважение в камере? Закон воровской понравился?
– А-а, мне их уважение не нужно. Я и сам их не уважаю. Понимаете, не уважаю. Не за что уважать. Как животные: кто сильнее – тот умнее. А закона никакого воровского нет. Ерунда это, выдумки. Может, и был когда, а сейчас нет. Каждый за себя – вот и весь закон в камере…
– Тебя что, в камере не любят?
– Да нет, не в этом дело. Я еще не привык помнить, кто я такой. Я ведь относился к ним как к уголовникам, шпане. И медленно привыкаю, что я их не лучше. Они – воры, хулиганы, а я человека убил…