Поднявшись с дивана, Яков Наумович направился к выходу. Жорик Айрапетян, как всякий уникальный специалист, был не из тех, кого можно запросто вызвать по телефону. Установление связи с таким человеком – дело тонкое, требующее скрупулезного соблюдения ритуала. При нехватке времени, как сейчас, это бывает дьявольски неудобно, зато в случае провала никому не удастся обоснованно, на основании веских улик и неопровержимых доказательств связать имя столичного бизнесмена и благотворителя Якова Портного с личностью взятого под стражу киллера Айрапетяна по кличке Ара.
Открыв дверь, Яков Наумович остановился на пороге, с недоумением озирая короткий, тускло освещенный дежурными лампами служебный коридор: охранник, которому полагалось неотлучно находиться у входа в кабинет босса, куда-то запропастился. Хвост опустил глаза – охранник был на две головы выше него, и, имея намерение обратиться к нему со срочным приказом, Яков Наумович смотрел вверх, туда, где, по идее, должна была находиться широкая, красная и бессмысленная, как кусок свинины, физиономия телохранителя. Но и внизу, под ногами, охранника не оказалось. Там вообще ничего не было, кроме выложенного слегка шероховатой, под камень, керамической плиткой пола.
Якова Наумовича снова охватила тревога, которой оставалось всего ничего, чтобы превратиться в страх. С учетом обстоятельств отсутствие охранника выглядело не просто странно, а по-настоящему зловеще, и Хвост мгновенно пожалел об оставленном на столе пистолете. Он не имел привычки постоянно таскать на себе оружие, но сейчас, похоже, настал момент, когда оно могло-таки пригодиться – если не для использования по прямому назначению, то хотя бы для успокоения нервов. Конечно, Яков Портной – не какой-нибудь спецназовец, и в настоящей перестрелке толку от него немного. Но если сюда, в коридор, прямо сейчас ворвется банда быков Бурого со скорострельными штурмовыми пистолетами наизготовку, пальнуть пару раз для острастки и укрыться за бронированной дверью он успеет – было бы из чего палить.
Полутемный коридор начал стремительно наполняться рожденными живым воображением Якова Наумовича химерами. Он уже совсем было собрался вернуться к столу, вооружиться и вызвать по телефону подкрепление, когда где-то совсем рядом, заставив его непроизвольно вздрогнуть, послышался характерный шум воды, обрушившейся в унитаз из смывного бачка. Моментально успокоившись и забыв о своих страхах, Хвост с недобрым прищуром посмотрел на расположенную прямо напротив кабинета дверь сортира. Это был его личный, персональный туалет, запираемый на замок, ключи от которого имели только сам Яков Наумович да дежурный администратор. Последний под личную ответственность выдавал ключ уборщице, контролировал качество уборки и снова запирал священное место, где хозяин предавался возвышенным размышлениям. Охранник, таким образом, проштрафился дважды – да нет, трижды: самовольно покинул пост – это раз; где-то раздобыл дубликат ключа – это два; и, наконец, осквернил святыню, к которой не имел права приближаться на пушечный выстрел, – это три. Для публичной казни, пожалуй, маловато, но для позорного увольнения с волчьим билетом – в самый раз. Дело ведь не в сортире, а в самовольстве и пренебрежении прямыми должностными обязанностями…