У Нинели Константиновны чуть не отнялись ноги от подкатившего ужаса, но она всё-таки прошелестела:
— Головорез…
— Головорез? — изумленно переспросил Геша, ставя картину на прежнее место. — Зачем?
— Его нашли в местной пыточной камере, — пересохшими губами, объяснила Нинель Константиновна.
— Им резали головы? — спросила Суэтин, укладывая головорез обратно в угол.
— Нет, — помотала головой Гриб.
— А что же делали?.. — уточнил Геша.
— Отрезали, — пожала плечами уборщица, ещё тогда окончательно и бесповоротно решив: про Гешин фантом никому не рассказывать.
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …
— Это она, — сказал Дауд Соломонович, бывший хранитель музея, которого разыскали на даче. — Я единственный, кто её видел.
— И что там было? — навскидку спросили его, не показывая холста в полную величину.
— Ножки от шкафа… — начал перечислять Гречишников.
Оперативники переглянулись.
— Мы спасены, — безмятежно вздохнул начальник ОВД Стрепенюк через час после допроса Нинели Константиновны Гриб и Дауда Соломоновича Гречишникова. — Месяц поисков наконец дал результаты, и неважно, что картину подкинули, и уж совсем ерунда, что на ней нарисовано совсем не то, что перечислил Дауд Соломонович, а нечто совсемушки другое. Тоня, чаю!
— Чаю ему, — наливая в стакан крутого кипятку, проворчала Тоня. — Вам с сахаром? — спросила она через полминуты.
— Восемь кусков. Я сам размешаю, — пообещал полковник Стрепенюк.
КРУГОМ ШЕСТНАДЦАТЬ
Ершовский мост был построен в одна тысяча девятьсот первом году и с тех пор простоял никем не ремонтируемый сто лохматых лет! И вот время его жизни подошло к концу — трещина с каждым часом увеличивалась на глазах!
Обидное стечение оскорбительных обстоятельств.
НАПРАСНО, МАМА
И если все горожане и милиция жили в ожидании приезда Римского Папы, то взбаламученные звонками Гешины друзья собирались, чтобы обсудить странную закономерность — покойник всем звонил уже дважды!
— Напрасно я им звонил, — сказал утром маме Геша.
— Да, сынок, поспешил ты, — согласилась мама.
— Райка меня выгнала, — схватив голову руками, в который раз пожаловался маме Геша.
— Какая скверная женщина, — ласково произнесла старенькая мамочка Геннадия Бертрановича, поцеловала его в лоб и пообещала: — Ты себе лучше найдёшь, Гешенька.
— Мама, что мне делать? — спросил Геннадий Бертранович.
— Поезжай за кордон, раз собрался… — пожала плечами мама.
— Да? — посмотрел ей в глаза сын.
— Переночуй ещё ночку у мамы и поезжай!..
И если бы не телефонный звонок, который разбудил их с утра, наверное, эта история исчерпалась бы совсем иначе…