Отчаяние заставило графа вскочить.
— Никто не знает об этом. Немногим больше двадцати семи лет тому назад я спьяну позволил себе пригласить одну даму, которая принадлежала не мне, на свидание. Потом и я, и она пожалели об этой ошибке и готовы были навсегда забыть о случившемся, но дама обнаружила, что носит ребенка от меня.
— Позвольте, я угадаю: та дама была замужем.
Граф кивнул.
— Да. Хоть это нисколько не умаляет нашей вины, она была несчастна в браке. Чувствуя себя одинокой, она искала утешения в нашей дружбе. Но, узнав, что находится в деликатном положении, точно обезумела. В то время ее муж пребывал за границей, и не было никакой возможности объявить его отцом ребенка.
В том, что женщина из высшего общества уединяется в деревенской глуши, дабы выносить дитя незаконной любви, не было ничего необычного. Одних незаконнорожденных детей отдавали в чужие семьи, других оставляли при себе, объявляя осиротевшими дальними родственниками.
— Значит, ваша дама оставила ребенка?
— Нет, мы отдали девочку, — признался лорд Гриншилд тоном глубокого раскаяния. — Я, как холостяк, не мог воспитывать ребенка, а мать решила, что нашей дочери будет лучше, если она окажется в хорошей семье. Если бы муж дамы узнал о неверности жены, ребенок пострадал бы больше, чем мать.
Сэйнт подался вперед и пристально посмотрел на лорда Гриншилда.
— Давайте говорить начистоту. Кэтрин Деверолл ваша дочь?
Граф облегченно вздохнул, хотя причины столь странной реакции на его слова Сэйнт не понял.
— Да, да… Ребенок, моя дочь, и есть Кэтрин Деверолл.
Сэйнт понимающе кивнул.
— И она не знает об этом.
Лорд Гриншилд горько рассмеялся.
— О, Кэтрин прекрасно знает о своем происхождении, но отказывается признать наше родство. Категорически. — Граф провел пальцами по лысоватой голове. — Я не виню ее. Мы с ее матерью поступили с ней неправильно, даже жестоко. Люди, которые растили Кэтрин… В общем, определенные обстоятельства стали известны мне слишком поздно, чтобы я смог что-то изменить. Я потерял дочь задолго до того, как нашел ее.
Кэтрин сказала, что у нее нет семьи. И теперь Сэйнт решил, что это действительно так, раз родители отдали ее другим людям.
— Если вы не имеете никакого влияния на Кэтрин, почему вы просите меня оставить ее?
— Сэр, вы один из порочных лордов. Полагаете, я не слышал историй о вас и ваших печально известных друзьях? Кроме того, мне известно, что вы бываете в «Золотой жемчужине». Если об этом узнает Кэтрин, сомневаюсь, что она сохранит расположение к вам.
— Вы мне угрожаете, Гриншилд? — вкрадчивым тоном произнес Сэйнт.